за что ты там борешься, мне наплевать какой ты таджикский еврей, но если появишься на нашем кладбище, там и закопаем за дружбу с покойниками. Усёк?! – Верзила поднял кулак и показал его Тарабаркину.
– Не сомневайся, сказано доходчиво и лаконично, – демонстративно поклонился Санька. – Мы тогда сделаем своё кладбище, образцово-показательное.
– Смотри мне, – колючий взгляд качка из-под широких надбровий пронзил Тарабаркина, тот вдруг отпрянул, вскинул руки и запричитал:
– Господи, не ты ли в верхнем девоне капусту у динозавров тырил, они мне до сих пор пишут, что из-за тебя детёныши погибли в юрском периоде, готовы тебя разорвать.
– Ты очумел? – испуганно растерялся качок. – Никаких детей я не пришивал, предъявы твои динозавры пусть не шлют. Я всё Барбарису расскажу.
– Ага, также Кабану передай привет.
– Хорош базарить, – вышел вперёд мелкий. – Мы тебе заяснили, что и куда. Пошли носатый. – Он толкнул качка в бок, резко обошёл его и направился к «мерсу».
– Теперь нам точно кранты, – вздохнул Шансин, размахивая кистью.
– Ничего не будет, – невозмутимость и уверенность Тарабаркина подкупала. – Барбарис мелкая сошка, на побегушках у Кабана, а с этим зверем я ещё со школы знаком, вместе мяч гоняли, так что не боись, прорвёмся!
4
Утром Шансин повёз гроб в Кривой переулок. Драперович дописывал на траурных лентах слова памяти, Видлен слонялся из угла в угол, бормоча под нос какие-то слова, словно репетировал речь. Тарабаркин сидел в кресле, смаковал дешёвый растворимый кофе, дымил сигаретой, его настроение достигло вершин великолепия, он парил в ровных струях дыма, вкушая блаженство. Неспешная речь ему нравилась, особенно шипящие интонации.
– Начало положено, деньги небольшие, даже не покрыли наши затраты, но ради рекламы я сделал скидку.
– А вот за демпинг вас, коллега, надо наказать, – в их пахнущее свежей краской бюро впорхнуло некое набриолиненное существо, в чёрном сюртуке, с короткой стрижкой, аккуратненькими усиками.
– Это что за насекомое? – удивился Драперович.
– Я, можно сказать, ваш ближайший конкурент, – он сжал губки и гордо посмотрело на художника. – Пока конкурент, но таки моё внутреннее чувство самосохранения подсказывает, что эта сделка будет вашей первой и последней.
– Вы не могли бы назваться, почтенный, – невозмутимо хлюпнув кофе, попросил Тарабаркин.
– Похоронное агентство «Ангел» – заметьте, агентство, а не дешёвое бюро или вшивый дом. – Набриолиненный брезгливо потрогал за край спинки пластиковый стул, вытащил расписной платок и тщательно вытер пальцы. – Это значит, что мы владеем сетью бюро по всему городу и области, мы даже подумываем выйти в другие города. Я, один из учредителей агентства, соизволил прийти к вам и попросить исчезнуть с карты нашего города. Дабы сохранить капитал, а также здоровье и репутацию. Сразу поясню, чтобы вы меня правильно поняли. Мы таки не людоеды, мы деловые люди, поэтому предлагаем
