Отправились друзья по топям и болотам к линии фронта. Нелёгкий это путь для безоружных, голодных и измученных людей. Боеприпасов – ни патрона, потому и винтовки ни к чему, а хлебные крошки уже и забыли, когда подчистили по карманам. Несколько раз на немцев нарывались, но удавалось им уходить каким-то чудом, лишь однажды не повезло: шальная пуля на излёте настигла Марика, и умер он через некоторое время на руках у Юды. Успел только перед смертью напомнить, чтобы позаботился товарищ о его молодой жене Мириам. Одна она теперь остаётся на всем белом свете, а дети – они ещё не успели родиться…
Юде повезло немногим больше. Спустя несколько дней взяли его немцы сонного, но расстреливать на месте не стали, а погнали вместе с другими выходящими из окружения на один из пунктов сбора военнопленных. Лишь Б-г ведает, как не разобрались сразу, что Юда – еврей, видно, не до того было. Однако эта отсрочка – слабое утешение, ведь рано или поздно разберутся, кто он такой, и тогда… На этот счёт Юда иллюзий не строил, потому и решил бежать при первой возможности. Хорошо, что у немцев запарка вышла с таким громадным количеством выходящих из окружения красноармейцев, и спустя два дня ему действительно удалось бежать. Несколько дней скрывался на болотах, а потом его опять взяли. Некоторый опыт побега у него уже был, поэтому он и на этот раз надолго в плену не задержался. Теперь он был осторожней – днем отсыпался в укромных лесных уголках, а ночью пробирался, ориентируясь по удаляющейся на восток артиллерийской канонаде. И дней через двадцать дошёл-таки до своих.
Без особой радости встретили его на передовой. А ещё настороженней в штабе, когда выяснилось, что он еврей и к тому же младший лейтенант, хоть и рассказал он без утайки, как его дважды ловили немцы, и как он дважды от них уходил. Думал Юда, что останется воевать, и дальше бить ненавистного фашиста, но его отправили в тыл, а там особое совещание без долгих разбирательств вкатило ему, как изменнику родины, десять лет лагерей.
Как бы плохо ни складывалось, но жизнь продолжалась, и новоиспечённый заключенный стал строить железную дорогу Воркута – Хальмер-Ю по вечной заполярной мерзлоте, а потом попал в учётчики на воркутинские угольные шахты. От звонка до звонка отбыл свой срок Юда, потерял за это время жену, которая поспешно подала на развод, едва узнала, что её муж изменник родины. Видно, не настоящей женой она была ему, раз так легко решила расстаться. Да он и не тужил о ней. Сперва злился, а потом решил: чему быть, того не миновать.
Лишь об одном он не забывал все эти лагерные годы – об обещании, данном фронтовому другу. Потому после освобождения поехал не к выжившим после белорусских гетто и лагерей родственникам, а стал разыскивать молодую вдову Мириам. И самое удивительное, нашел. Шутка ли сказать – война семь лет как закончилась, громадные массы людей не раз перемещались на тысячи километров, и очень нелегко разыскать человека, жившего ранее на оккупированной территории и которого ни разу в жизни видеть до того не довелось. А ведь нашёл же, не пожалел
