и во всем отличаются друг от друга? Внешне Андрюша был большой, мужественный, сильный. Авик же наоборот: невысокий, худенький; не трус, но и совершенно не мужественный. Андрюша был талантливый, даже очень, настойчивый, устремленный к успеху. Авик был не глуп, но ни талантов, ни увлечений, не говоря уже об амбициях, у него не было. В сексе они так же были совершенно разные. Если Андрюша, большой, сильный, лаская ее, становился очень нежным, осторожным, боясь сделать ей больно, и главным для него было доставить удовольствие ей, то Авик, тонкий, изящный, можно сказать, слабенький, в постели преображался и был напорист, даже груб, и казалось, что ему доставляет удовольствие причинять ей боль – словно он этим старался компенсировать свою реальную слабость. Но самое странное, что ей это тоже очень нравилось. Пойми после этого мужчин. Или себя. Улыбнувшись своим мыслям, она повернулась на другой бок – спиной к Авику, – и стала вспоминать их прогулку по Таллину, и заснула.
Андрей уже давно решил, что, как только они соберут достаточно денег на первый взнос, они с Тамарой купят собственную квартиру. Но собиралось с трудом, да и сама Тамара не очень-то желала покидать родительский дом. Но теперь вместе с восторгом от скорого отцовства появилась вполне обоснованная причина обзавестись собственным жильем. А пока приходилось терпеть и жить с довольно неприятным ему человеком – своим тестем.
Однажды, когда он дома работал над поправками к сценарию, раздался звонок во входную дверь. Кроме него, в квартире никого не было, и он пошел открывать. Перед ним на лестничной площадке стояла пожилая, довольно полная дама, к которой прижалась очаровательная девчушка лет десяти. Одежда, манера держаться, да и весь их внешний вид сразу выдавал иностранцев.
– Скажите, пожалуйста, а Федор Сергеевич дома? – с небольшим еврейским акцентом по-русски спросила женщина.
– Нет, он в командировке. Да вы проходите, – отступая в сторону, пригласил их Андрей.
– Нет, нет, что вы, – заволновалась женщина. – Нам некогда рассиживаться: мы сегодня уже возвращаемся домой. В Америку. Меня зовут Елена Владимировна. Вы только передайте ему, что моя дочка Фаиночка – он, конечно же, знает, кто такая Фаина… Так вот… она, знаете, недавно умерла, – дама замолчала, борясь со слезами, затем, успокоившись, добавила: – А это будет ее дочка, моя внучка Алена… – погладила она девочку по головке. – Такое сокровище! Сиротка, но при живом папе – товарище Кузнецове Федоре Сергеевиче. Чтоб у него… – Елена Владимировна осеклась и заморгала глазами.
Девочка покраснела и, словно стыдясь бабушки, укоризненно на нее посмотрела.
– Я ему передам, что вы приходили.
– Спасибо, конечно, но лучше не надо… – дама опять прервалась и ласково посмотрела на внучку. – Аленочка, счастье мое, пойди подожди меня у лифта. Бабушка сейчас подойдет.
– До свидания, – попрощалась с Андреем девочка
