отступил еще немного назад и едва не споткнулся по той самой причине, что Лика едва не зацепила его рукой.
Притаившегося в углу мальчика трупаки пока еще не замечали, все их внимание было нацелено на более крупную, маячившую перед ними добычу.
Наконец один из них сорвался с места и кинулся на бородача, которому ничего другого уже не оставалось, как врезать со всей силы нападавшего кулаком по скуле, пусть даже и с опасной перспективой попасть костяшками пальцев по ощерившимся зубам ходячего трупа. Хотя, особого смысла в этом ударе, конечно же, не было вовсе. Для трупака этот удар был будто игрушечным, оглушить его таким образом было никак невозможно. И все же от удара военный отклонился немного назад, зато другой мертвяк тут же перешел в нападение и, тоже получив от рыжебородого мощный удар в челюсть, отлетел в сторону.
– Ну, пиздец! – скривившись от боли в кулаке, сделал для себя крайне неутешительный вывод рыжебородый.
Ребенок этот его вскрик не услышал. Зажмурившись и зажав уши руками, он в крайней степени ужаса, не шевелясь, сидел в углу.
Понимая, что более рассчитывать на силу собственных кулаков уже в общем-то нет ровным счетом никакого смысла, бородач тем не менее не без некоторой доли иронии сообщил себе:
– Вот и пришел тебе, Вова, полный капец.
А трупаки тем временем снова пошли в атаку.
Они снова накинулась на бородача, мгновенно повалив его хрипящего от боли совместными усилиями на стеллаж в целенаправленных попытках дотянуться до его шеи зубами.
Владимир все еще мутузил их ослабшими от боли руками. Один из трупаков в какой-то момент поймал его руку и впился зубами в предплечье, буквально вырвав при этом клок мяса и учинив при этом фонтан кровавых брызг.
Владимир взвыл от боли и отчаяния, но сопротивляться не перестал. Окровавленными кулаками он лупил по мордам трупаков и всячески пытался скинуть их с себя.
В какой-то момент ударом колена ему удалось скинуть с себя одного из нападавших, после чего он сумел-таки с силой приложить башку другого к металлическому ребру стеллажа, с хрустом проломив ему при этом переносицу. В брызгах серого вещества и крови трупак тут же завалился в сторону.
От этого удара, стеллаж немного сдвинулся в сторону, отчего у бывшей дамы сердца бородача появилось куда больше возможности сучить по бетонному полу руками с обломанными ногтями.
– Ну не пидар ли ты после этого, а, капитан Герасимов? – прохрипел бородач накинувшемуся на него другому трупаку, после чего, сделав финт ногой, врезал ему по корпусу.
Капитан Герасимов от этого удара снова отлетел в сторону, а рыжебородый, воспользовавшись возникшей краткой паузой, с тревогой уставился на свои искусанные руки и, видимо, сделав для себя крайне неутешительные выводы, в агрессивной злости вскочил и снова приготовился обороняться.
Капитан Герасимов тем временем тоже поднялся и снова перешел в нападение, и снова получил удар ногой по голове, который,
