и, поочередно хватаясь за представляемые полушария, пояснила: – Тут помню, а тут уже нет. А потом наоборот: тут не помню совсем, а вот тут до мельчайших подробностей. Порой, даже то, чего не бывало.
Сэр Генри остановился, как вкопанный, и наконец Александра узнала, что его холеная физиономия может быть и не радостной.
– Горе какое! – проревел он по-русски. – Как же случилось с вами несчастье?
– После автомобильной аварии, – капнув слезой, сообщила Ася и, подражая опереточным героиням, заверила: – Но вас, мой незабвенный сыр Генри, я почти сразу вспомнила. Очень рада видеть опять своего дорогого мистера Бредфорда!
– Сэра, – уточнил переводчик.
– Да-да, сыра, – поправилась Ася, мысленно отмечая, что пока, вроде, выкрутилась.
Однако, дальнейшее показало, что не выкрутилась, а запуталась окончательно.
– Постойте, но как же быть с вашей памятью? – суетливо забеспокоился Бредфорд.
Он забегал вокруг Александры и переводчика, о чем-то усиленно размышляя. Потом вдруг остановился, изучающе осмотрел лицо своей старой подруги и строго спросил:
– А почему вы мне об аварии не сообщили во время последнего нашего разговора?
Не моргнув глазом, Ася солгала:
– Не хотела расстраивать.
– Ну да, ну да, – рассеянно кивнул Бредфорд и с чувством воскликнул: – Однако, как это неприятно!
– И невовремя, – подсказал переводчик.
Пока Ася пребывала в раздумьях что означает «невовремя», Бредфорд вдруг ошалел.
– О! И это еще! – хватаясь за сердце, взвыл он. – Вот беда! А ведь я, моя дорогая, неоднократно предупреждал вас: лихачество не доведет до добра, – напустился вдруг он на Александру. – Разве можно гонять в центре города?
Ася немедленно согласилась:
– Конечно нельзя.
Бредфорд удовлетворенно кивнул:
– Наконец-то вы поняли. Хоть такой ценой.
Она его успокоила:
– Я теперь совсем за руль не сажусь.
– Почему?
– Водить разучилась. Когда очнулась после аварии, даже не знала, что умею водить. Я так удивилась, когда мне права мои показали.
– Но почему? – поразился Бредфорд.
– Абсолютно была уверена, что в автомобиль садилась лишь пассажиром.
Этим сообщением Александра окончательно повергла «сыра» Генри в уныние. Глядя на его кислую физиономию, теперь трудно было даже представить, что он когда-то умел улыбаться.
– Ой, как все неудачно, – растерянно заскулил баронет. – Александра Ивановна, если с памятью вашей так плохо, то как же дела обстоят с вашей речью?
Оживляясь, Ася воскликнула:
– О-о, с речью у меня все прекрасно! Через три часа после удара речь восстановилась в прежнем объеме. Как видите, здесь я в полном порядке.
Сэр Генри нетерпеливо всплеснул руками:
– Да я не о той речи вам говорю!
