style="font-size:15px;"> – Лежи-лежи, тебе нельзя шевелиться, может открыться рана, – кинулась к нему девушка. – А что могла подумать я, простая бедная служанка, когда принц, да еще и самый красивый воин на всех северных землях, уделяет ей внимание? Что он хочет поиграть, а потом найти другую, ту, которую сможет взять в жены, разве нет? А я не могла так… С другими – может быть. Но с тобой не хотела… Слишком больно, не смогла б потом жить! Для меня все всерьез, принц Олаф. Потому еще раз прошу, не нужно играть со мной.
– И для меня всерьез! – горячо заверил юноша, пусть и слабым голосом, – Дай мне только окрепнуть, и клянусь, я возьму тебя в жены! Мне нужна только ты, я понял это сейчас, когда ты пела свою песню… Ты ведь тоже хочешь этого?
– И всегда хотела, – кивнула она, снова покраснев, – Ругала тебя, смеялась над тобой с подружками… Потому что любила…
– Иди сюда, – позвал Олаф, она приблизилась, наклонилась, и он осторожно приобнял ее здоровой рукой, а потом нежно поцеловал. От жара у него были горячие, сухие губы, и Бломме ласково улыбнулась, положив голову Олафу на плечо. Ему сейчас нужно отдыхать, а не девушек обнимать!
Как же быть с братом? Эта мысль не давала теперь покоя. Олаф догадывался, что конунг не очень-то интересовался девушкой, она и вовсе не нужна ему, но захочет ли отдавать свое? Даже родному брату? А если нет? Принц не осуждал Бломме, она не могла не подчиниться Онну. Ему подчиняются все вокруг, что уж говорить о девчонке в услужении! А сможет ли он сам? Сможет ли противостоять конунгу даже во имя своей любви? Олаф вздохнул.
Глава 3. Хэкса
Когда принц Олаф совсем поправился, он немедля сообщил о своем горячем желании жениться на Бломмеман, дочери бонда Хельге с Каменного мыса. Братья шли по двору усадьбы, направляясь к воротам, и Олаф поведал конунгу о своей любви, а тот лишь качал головой, бросая на принца недоуменные взгляды. И взгляды эти не сулили ничего хорошего.
– Я прошу твоего позволения, – завершил свою речь Олаф. Они уже вышли за ворота и сейчас стояли на дороге, что вела к морю, туда, где врезались в песок драккары, ждущие следующего похода.
– Ты что, спятил? – устало спросил конунг, бросив ледяной взгляд на младшего брата. – Разум оставил тебя в дни болезни? Или эта ведьма чем-то приворожила, пока выхаживала? Ты – принц, она – служанка! О чем говорить!
– Мне безразлично. Я люблю ее. Вспомни, отец наш женился на рабыне, а ведь он был конунгом!
– Это другое, наша матушка – самая достойная из всех дочерей Фригг на этом свете!
– Но и Бломме – достойнейшая из них! – тут же возразил Олаф.
– Да разве? – Онн пристально взглянул в глаза брату, – Как же то, что она была с другим до тебя?
Повисло долгое молчание, а потом Олаф твердо ответил:
– В бою, если ты выронишь меч, для меня будет честью поднять клинок, которым ты убивал врагов. Это честь для меня, мой брат и мой конунг.
– У тебя на все есть ответ! – Онн безнадежно махнул рукой. – Любишь ее, так люби!
