Вита лениво ковыряла ложкой в манной каше, пила из кружки какао, аккуратно и медленно, чтоб пенка не коснулась её губ. Нелька тоже ненавидела эти пенки, а Серёжку – их потребителя, воспитательница отсадила куда подальше, через два стола. Корки придётся передавать чуть ли ни контрабандой, через несколько рук.
Заметив, что за их столом тарелки с кашей практически нетронутые, Александра Константиновна замерла, сверхъестественным нюхом учуяв вероятность наказания.
– Кто у вас тут беззубая бабушка? – она приподняла пальцами кусок хлеба, выгрызенный в виде буквы «П».
Дети обернулись к их столу, начали похихикивать.
Нелька насупилась и спрятала пока ещё не обнаруженный точно такой же кусок, где-то внутри вспыхнула и начала разрастаться злость, приправленная острой обидой.
Решив, что дети достаточно посмеялись, воспитательница махнула рукой.
– Когда я ем, я глух и нем, – она перевела взгляд на тарелку манки перед Виталиной. – А кто это кашу не ест?
Вита улыбнулась и чистосердечно призналась:
– Я не люблю манку, и она холодная.
– Кто не будет есть, тому за шиворот засыплю. Неблагодарные. Государство вас кормит, всё для вас, а они нос воротят.
Вместо того чтобы изобразить аппетит, Вита отложила ложку.
Нелька тогда решила, что у Виталины совершенно не развито чувство самосохранения. Видимо, она из тех, кто суёт голову в пасть крокодила, в надежде пересчитать зубы.
Александра Константиновна молча подняла тарелку, одним пальцем отодвинула ворот нарядной кофточки Виты и опрокинула туда манку. Большая часть липкой субстанции потекла поверх одежды, но кое-что просочилось и под неё. Вита открыла рот, но не заплакала, в её глазах плескалось такое искреннее недоумение, что Нелька не стерпела и вскочила. Схватила свою тарелку и перевернула на блузку воспитательницы. Остывшая каша на секунду прилипла однородным блином и сползла на юбку, будто большая улитка, оставив склизкую дорожку.
За себя Нелька не смогла постоять, проглотила обиду, но позволила гневу вырасти до огненного шара, который взорвался мгновенно из-за девочки, что даже не была её подругой.
Александра Константиновна никогда не била детей по лицу, но в этот раз не сдержалась. Звонкая пощёчина отбросила Нельку назад, она налетела на стул, но не упала. Женщина тут же испугалась своей вспышки, схватила Нелли за руку и потащила в туалет.
Захлопнув дверь, схватила с вешалки первое попавшееся полотенце, смочила под струёй холодной воды и приложила к щеке Нелли.
Нелли молчала, в ушах всё ещёзвенело от удара, пол-лица пульсировало болью, но слёз не было. Александра Константиновна, отпустила полотенце, присмотрелась к чётко выделяющейся пятерне на светлой тонкой коже с веснушками.
– Ты же понимаешь, что ты поступила плохо, гадко, у меня не было выбора. Я должна была тебя наказать.
Нелли потрогала пальцем опухшую щеку, на ощупь она казалась горячей и воздушной,
