А эти двое твои поклонники? Ну-ка признавайся, ба!
Читцин отвела глаза, как будто не хотела, чтобы внучка о чем-то догадалась по ее лицу:
– Друзья, – вздохнула она. – Этот, с пучком, он… впрочем, неважно. Просто один старый школьный приятель. А этот, светлый… как тебе сказать? Это и есть Мальчик-шаман…
Ровно через год в день Плодородия, (его отмечают в начале месяца Содранной человеческой кожи), все сомнения Темакуити насчет Мальчика рассеялись окончательно.
После уроков она сидела в плетеном кресле во внутреннем дворике и читала «Историю одного никан-тлаки» Акатля. На коленях у нее, свернувшись калачиком, сопел Шолотль. На столике возле кресла стояла тарелка сушеных ананасов. Уйдя с головой в приключения никан-тлаки, Темакуити, не глядя, брала ломтик за ломтиком и бросала в рот. Проданный в рабство никан-тлака уже ушел от погони. Он уже почти добежал дворца императора, где по закону его должны были освободить. И тут на шее Темакуити ожил кристаллик кварца. Это почти незаметное ощущение вибрации говорило, что там, во сне лампочка превратилась в насекомое. Кристалл бабушка дала ей четыре года назад. С ним уже не нужно было по нескольку раз в день погружаться в сон и проверять лампочку. Наблюдать стало намного удобнее. Шолотль встрепенулся, открыл глаза, насторожил уши: наверное, тоже что-то почувствовал.
«Ну, привет, – подумала Темакуити, – давненько не заглядывал!» – Неохотно отложила книгу, согнала кота с колен, поднялась и пошла через двор к двери в комнату Читцин. Шолотль не захотел спать в одиночестве и как обычно увязался за любимой хозяйкой.
Бабушка в это время возилась с настенным календарем: настраивала его деревянные зубчатые колеса так, чтобы сначала Священное – большое и Солнечное – поменьше, совпали в нужной точке, а потом и все остальные. Все было почти идеально: совпали века, годы, месяцы, праздники, владыки дня и ночи, только колесики с тринадцати- и двадцатидневным циклом никак не хотели совпадать. Когда Темакуити без стука вошла в бабушкину комнату, Читцин в третий или четвертый раз перекручивала календарь и все никак не могла понять, в чем ошиблась.
– Ба, у нас гости: – просто сказала девушка.
– Прекрасно, – пробормотала бабушка, увлеченная календарем. – Ты знаешь, что делать.
Темакуити кивнула. Подошла к столику с патефоном, не глядя, достала пластинку из конверта и завела музыкальный ящик. – «Надо попросить Тоналя переписать это старье на магнитофон. Или с пленкой магия не будет работать? Надо у бабули узнать…»
Читцин уже давно полностью доверила внучке весь ритуал: каждое действие было повторено десятки раз: теперь уж скорее солнце погасло бы в небе, чем Темакуити что-то забыла или сделала не так. Диск завертелся. Она опустила мембрану на звуковую дорожку. Из треска и шипения возникла мелодия. Раздался голос и Темакуити вздрогнула: звук был чище,
