выстрелы. Я сама видела, как пуля пролетела надо мной!
– Милая, несравненная, дорогая Лусия, вы заблуждаетесь! Никто не хотел вас убить. Разве можно думать о плохом, когда такое великолепное утро, такая отличная погода и через день наша помолвка?! – Роберт Льюис взял Лусию за руку и повел к лошади. – Думаю, нам здесь нечего больше делать.
Лусия в последний раз обвела взглядом лесную поляну. Кто-то намеренно затер следы, ведь даже копыт лошади не было! Но разве докажешь это Роберту? Теперь ей ничего другого не оставалось, как послушно взобраться на лошадь и последовать за Робертом.
И всё же Лусию не покидала мысль, что кто-то хотел ее убить, тем более, что следов на месте происшествия не оказалось. Она так сильно переживала, так волновалась за последние дни, что слегла в горячке. Сказалось нервное напряжение, в котором она пребывала в последние месяцы.
Врачи подозревали у девушки воспаление.
Так помолвку пришлось перенести, из-за чего был ужасно расстроен Роберт. Мало того, он был почти взбешен! Столько денег было выброшено на ветер! Роберт ходил недовольный из комнаты в комнату и не мог спокойно работать.
В Лондоне его уже разыскивали, и ему пришлось отписаться, что у него семейные проблемы и вернется он не ранее середины октября. Застой в работе он компенсировал тем, что читал газеты, которые присылали каждую неделю. Из газет он узнавал все столичные и мировые новости. На первых страницах газет помещали статьи о политических дебатах в Парламенте, что ему было так важно.
К Лусии Роберт боялся заходить, поскольку ужасно боялся всяких болезней, особенно простуды. Когда ещё мальчиком он подхватывал насморк, он тут же ложился в постель и стонал, требуя срочной врачебной помощи. И вот сейчас, уже целых две недели он не подходил к девушке, а новости о ее самочувствии узнавал или от миссис Хатсон, или от Альберта, или от отца. Каждый час он посылал слуг выяснить, всё ли нормально, есть ли улучшения самочувствия и не надо ли чего еще…
Между тем во время болезни Лусия видела одни и те же сны. Ей снова снилось, что она с отцом плывет в какую-то чудесную страну, где всегда лето, всегда тепло. Она видела пустыни, странных животных, перед ней вырастали огромные гробницы, но их корабль шел дальше и дальше, устремляясь к солнцу. Она смотрела на небо; солнце же светило так, что нестерпимо больно становилось глазам. По небу плыли облака, как какие-то замки, и где-то далеко-далеко раздавался крик хищной птицы, то ли коршуна, то ли ястреба…
Лусия медленно приходила в сознание.
В кресле спала миссис Хатсон. Пожилая женщина была так добра к ней, так внимательна, заботлива, и тем напоминала Лусии кормилицу Каталину. Уж та за ней носилась, как курица за цыпленком! И теперь миссис Хатсон взяла на себя обязанность опекать Лусию.
Девушка приподнялась на кровати, и экономка, потирая заспанные глаза, пробормотала:
– Наконец-то вы очнулись, мисс. Мы все так переживали за вас, так переживали! Что же вы, голубушка, заболели? Ведь и помолвка не состоялась. Бедный сэр Роберт весь истомился, на нем лица даже нет!
Лусия в ответ закашлялась.
