– урод! – быстро подхватил я, в душе радуясь, как расскажу всем в редакции о его глупой выходке.
– Мы познакомились с ним случайно на побережье, куда меня любезно пригласил съездить председатель колхоза, выделив место в автобусе с передовиками. Демидов стал ухаживать за мной, а когда узнал о моей работе, начал расспрашивать о самоубийствах детей в станице. Не думаю, чтобы его это так уж волновало, скорее чисто профессиональный интерес, не более. Но он навязался ехать обратно со мной, сославшись на то, что хочет сделать на этих бедах большую статью. Поначалу он действительно взялся за тему, но со своими расспросами попался однажды кому – то под горячую руку. Какие – то ребята его жутко запугали, он стал нервным и совершенно потерял к этому делу интерес, а вскоре и вовсе укатил не попрощавшись даже, зато прихватив на память книгу.
– Кому – то могло не понравиться, что он интересовался самоубийствами?
– Кому? – искренне удивилась Жанна.
– А каково ваше мнение в этом вопросе? И вообще, не расскажете ли мне об этом, обещаю, я буду внимательным слушателем, а из всего услышанного сделаю хорошую статью.
– Вы говорите точно так же, как Демидов! – заметила Жанна.
Сравнивать меня с Демидовым – это был удар ниже пояса! Но я стоически стерпел.
– Я постараюсь подать материал так, чтобы привлечь внимание людей к этой теме. И потом, я не «стригу» гонорары из пустопорожних баек, каждая моя заметка – это журналистское расследование, доведенное всегда до логического конца.
– Вы полагаете, что в самоубийстве детей есть логика? – теперь она смотрела на меня изучающе.
– Должна быть логика в массовости этого явления, тем более локализованном в пределах одного района. Но пока еще рано делать какие – то обобщения, ведь я даже не посвящен в это дело и не услышал ваш рассказ – рассказ специалиста!
Я пододвинулся поближе к столу и снял с плеча фотокамеру, приготовившись внимательно слушать.
– Но мы могли бы познакомиться для начала, не так ли? – улыбнулась она моей настойчивости. – Или вы предпочитаете работать инкогнито?
– Меня зовут Петр Орлов, – я протянул ей визитную карточку.
– Орлов? – удивилась Жанна и, на некоторое время всмотревшись в мое лицо, быстро поднялась со своего места и подошла к шкафу, забитому книгами и различными папками.
Вскоре она вернулась с кипой скоросшивателей и газетой, в которой я еще издали узнал родную «Гипотенузу». Девушка быстро полистала ее, затем стала сравнивать что – то изображенное там с моим лицом.
– Это вы? – она развернула страницу, на которой была помещена фотография оборванца, склонившегося над трупом.
– Разве не похож? – удивился я.
– Почти нет…
Тогда я достал из блокнота вырезку трехмесячной давности, где был изображен в компании с Александром Любимовым на церемонии вручения «Тэфи». Здесь я себе нравился: снимок был сделан с низкой точки и я выглядел этаким белозубым великаном, стоявшим рядом с телезнаменитостью. Внизу стояли наши
