Ещё и за счастье сочтёт – протянуть ноги за Божественного повелителя Страны Восходящего Солнца. У них пропагандируется паназиатская идея, и представление об избранности расы Ямато, её особой исторической миссии. А у нас какой настрой? «Да лишь бы меня не послали на фронт» – вот какой! Ладно ещё крестьянскую семью взять: им кормилец нужен, да и всей стране кормилец-то необходим, крестьянин. А городские бездельники? Вот кого надо палкой на передовую гнать!
– Александр Алексеевич Гернгросс знает, что говорит, – поддакнул подполковник, – он и в Балканской участвовал, где отличился под руководством самого Скобелева, ординарцем у него служил215. Потом он и Боксёрское восстание подавлял. Ветеран Туркестана, Маньчжурии и КВЖД! За спины солдат не прячется – скобелевская школа.
– За оборону Харбина Святого Егория получил, – вставил ординарец, – Ваш Бродь, давайте следующую за Александра Алексеича, а?
– Отлично, Евдоким, за него самого поднимаем! Долей сули!
– Да будет вам меня чествовать! Даже японцев ещё в плен не брал. Никак себя можно сказать ещё не проявил в новой заварушке.
Выпили по первой.
– Ты лучше расскажи, Евдоким, что солдаты в палатках говорят, каков в народе настрой? – обратился к ординарцу подполковник.
– Народ – дура, Ваш Бродь! Народ от сохи и никакого государственного понятия не имеет. Так вот и говорит, а что нам, мол, здесь делать – за тридевять земель от своей хаты, мол за чужую землю кровь льём…
– Кроме моих казачков с КВЖД тут и воевать-то не с кем, – задумчиво молвил Гернгросс, поглаживая обширную лысину на голове, – Одни новобранцы да дурни. А что про высокое начальство говорить… Господин Куропаткин никак ни на что не может решиться. А уже не один месяц войны прошёл, и пора бы из Маньчжурии на прорыв к Порт-Артуру идти. На что Мищенко воевода славный, а без толку на Ялу всю весну проторчал216. Не дали ему ничего сделать. Какие замечательные люди есть среди офицеров в Маньчжурии! Так, казаки-уссурийцы, амурцы и забайкальцы не имеют достаточно своих офицеров, но многие кадровые, как бароны Пётр Врангель и Унгерн фон Штернберг, прибывают на фронт добровольцами и становятся во главе забайкальских казаков. Деникин, уже в чине полковника, тоже руководит казачьими частями. Но проявить инициативу славным военачальникам у нас не больно-то дают. Корея незаметно стала японской. Уже и Владивосток на осадном положении – дожили! Подводные лодки во Владивосток привезли, а использовать никак не собрались. Кругобайкальская железная дорога так и не доделана, вот и затягивается подвоз боеприпасов. С весны пришлось по льду Байкала дорогу временно проложить. А у япошек-то подвоз налажен. Вот в чём беда. Наливай, Евдоким! С чёрной думой, кручиной на сердце не должно нам, офицерам!
В дверь, нерешительно пятясь боком, вошли двое казаков, судя по форме, которая на них так и осталась – охранники КВЖД:
– Ушицу мы на всех тут спроворили, Вашскородь, сами наловили,
Гернгросс живо принял за образец скобелевское молодечество, пьяные дебоши, доброту к подчиненным, таровитость (открытость, прямота, естественность, щедрость) начальника и возвёл всё это в культ в своей офицерской карьере. В бою при Вафангоу на дивизии Гернгросса японцы сосредоточили основной огонь своей артиллерии. Так и не получив обещанного подкрепления, Гернгросс самостоятельно перешёл с двумя полками в наступление. Сам Гернгросс был ранен, но остался в строю. За успешные действия в кампании награждён Золотым оружием. При Сандепу разбил части японской пехотной дивизии. В ходе битвы под Мукденом, в ситуации близкой к критической, отряды генералов Церпинского и Гернгросса нанесли под Тзенитунем контрудар и временно остановили продвижение противника. С 1913 года – член Военного совета. С 1914 – командир корпуса. После революции 1917 остался в России. Умер в Ленинграде от паралича сердца.
Исполняющий обязанности командующего русскими сухопутными войсками генерал Линевич приказал казачьей дивизии генерала Мищенко отойти из Кореи на китайскую территорию, за реку Ялу, наблюдая Корею лишь разъездами казаков.
