Если не дали, значит, не надо, а если бы надо было чего-то дать, дали бы сами.
– И ещё. Антон спросил. Объяснительную с тебя взяли?
– В каком смысле?
– В каком, в каком… А я знаю? Он сказал, должны были объяснительную с тебя взять, и ты в ней должен был расписаться. Ты нигде не расписывался?
– Нет.
– Значит, не взяли. Надо ехать. И «куст» этот попросить. А то поди потом докажи, что мы заявление писали.
Я поинтересовался у вышагивающего впереди с генеральски задранной головой Гены, как будто сразу генералом родился, что это за «куст» такой и что ещё за «объяснительная». Он ответил, что при подаче заявления должны давать талон-уведомление, а к заявлению прикладывается объяснение.
– Вы его сами можете написать и приложить к заявлению.
– А чего написать?
– Что по этому поводу думаете, кого подозреваете, что вам известно.
– Вот, – подхватила Катя, – а тебе ничего не дали, и ты ничего не писал.
В самом деле, подумал, надо сегодня же написать и отвезти.
За столом только и разговору было о случившемся. Оказывается, открылась масса новых обстоятельств. И через интернет, и через сарафанное радио, и по дружбе, и по секрету, и чего сорока на хвосте принесла, и чего никому на белом свете неведомо, «а я в этом почти на сто процентов убеждена».
– У нас таксист в подъезде нерусский, так он сказал, что Олег, который в книжном магазине на Фрунзе работает вместе с отцом, это их бизнес, рассказывал ему, что в ту ночь был в клубе и видел Чику, и видел драку всю. Сказал, что Алёшку пинали, а два охранника стояли и смотрели. Он подошел к ним и сказал: «Вы что, ребята, смотрите на этот беспредел?» А они ему, мол, это не их территория. С Олегом этим надо поговорить, сказать, что до суда имя его не откроем, чтобы не боялся.
– А вчера перед нашими окнами двое какие-то подозрительные стояли.
– И перед нашими окнами до полуночи машина с включенными подфарниками стояла. Я записал номер на бумажке, вот.
– Запугивают.
– А мне Светка, знакомая, сказала, когда она Гнездилова этого, что к врачу в кабинет ночью заходил, спросила, что произошло, он сказал ей, что Алёшка сам ко всем приставал, мол, у него день рождения, а его почему-то никто не угощает, ну и угостили.
– Так он участвовал в этом или нет?
– Как же, папенька! Директор клуба кому-то рассказывал, что лично видел, как Гнездилов первый к нашему Алёшке подошёл и пятьсот рублей потребовал. Алёшка сказал, что у него нет. А тот: а если обыщу? Ну и поехало…
– Они, говорят, даже уши кому-то отрезали.
– Пришили?
– Чего?
– Ухи.
– Не вижу ничего смешного. А если бы тебе отрезали?
– Он бы себе тогда от мамонта пришил, чтобы от мух отмахиваться, когда нарушителям штрафы выписывает.
– Ну, совсем с ума спятили! Давайте
