как к дому воеводы семенил дьяк Онуфрий:
– Спешит к нашему воеводе на праздничный обед.
– На незваного гостя не припасена и ложка. Ставлю пятиалтынный, Онуфрий с доносом торопится.
Дьяк поднялся на узорчатый рундук23, зашёл в дом, покрестился на образа и писклявым голосом с укоризной обратился к воеводе:
– Беда, боярин Иван Богданович!
– Что ныне стряслось, Онуфрий?
– Стеношные бои24 завтра затеваются на свияжском льду!
– Кулачными боями издревле народ на Руси потешался, дьяк Онуфрий.
– Церковь наша православная, Иван Богданович, против этих бесовских потех.
– Известно мне о том, дьяк… Да забава та полезная для крепости мужицкой. Сам я по молодости стенка на стенку хаживал.
– Москва, слыхал я, не жалует этих забав.
– Известно мне и это, Онуфрий, да сквозь пальцы на то смотрит златоглавая.
– Побьют друг друга до смерти.
– Ты, дьяк, видать, сам кулаками не размахивал, и тебя никто не угощал.
– Спаси и сохрани меня, Господи, грешного!
– Удаль-то русская рвётся наружу! Пусть народ в кулачных боях потешается, чем со Стенькой Разиным разбойничает.
– Ох, воля ваша, воевода-боярин.
– Дам я указ губному старосте присмотреть за порядком. А ты, Онуфрий, не ко мне бегай, а за казной зорче гляди…
Караульные на сторожевой башне видели, как Онуфрий понуро сошёл с крыльца:
– Уж назад вострит.
– Накормить, не накормили дьяка, а укорить, видать, укорили!..
На следующий день, в масленичный четверг, на Свияге собирался праздный народ поглазеть на весёлое побоище. Толпился на берегу всякий люд – городские и посадские – смеялись да хохотали, толкались да приплясывали. Ходили ряженые, играли на свистульках парни, девки с лотками торговали сладостями и соломенными куклами, проезжали на санях купцы и дородные горожане. Посредине неширокой речки на крепком льду оживлённо галдели две разделённые меж собой толпы крепких мужичков и разудалых подростков. Посадские нахлобучивали толстые шапки из овчины, надевали полушубки и меховые рукавицы. Старший назидательно учил: «Всем заодно, ребятки! В согласном стаде и волк не страшен».
В толпе городских охотников до кулачного боя – шапки всё бобровые, рукавицы кожаные, кафтаны добротные.
Староста науськивал: «Окружай, братцы, и бей в бока… В одиночку не одолеть!.. Кто в засаде, не спать!»
– Эй, родные, ушибу, не встанешь! – призывно орал толстый купец в шубе, подбадривая посадских. Те угрожающе поднимали кулаки и вперевалочку, будто разбуженные медведи, притоптывали да выкрикивали угрозы в сторону соперников. Городские не отставали: «Берегись, деревня! Побьём жиденьких!»
То из одной, то из другой гудящей толпы выскакивали мальчишки и дразнили друг друга. От посадских застрельщиками выступали Гришка и Николка. С городскими были Фёдор и Мишка.
– Эй, выходи, побью! – угрожал Николка.
– Зашибу,
Рундук – в русском деревянном зодчестве площадка крыльца, пристроенного к дому.
Стеношные бои – бои стенка на стенку – старинная русская народная забава. Заключается в кулачной схватке двух линий («стенок») между собой. В стеношном бою участвуют лица мужского пола от 16 до 60 лет. Количество участников варьируется от 10—15 до нескольких сотен человек. Наиболее массовые бои стенка на стенку устраиваются на Масленицу.
