он раньше этим промышлял. Просто так жизнь сложилась. Но Роберт очень хороший. Он мне недавно компьютер починил и машину сделал, чтобы без бензина, на сжатом воздухе ездила! – выпалил скороговоркой Адриан.
– Ну, если на сжатом воздухе… Пригласи-ка его на следующей неделе к нам в гости, там и поговорим, – сказал Дэвид и обратился к Волкову: – Вы передадите чертежи вашего друга Себастьяну? Достаточно копий. Надеюсь, проблем с авторским правом не возникнет?
– Какие теперь авторские права! Конечно, пришлю сегодня же, «мылом». Вот только переведу в электронный вид. Мой друг предпочитал всё рисовать руками…
– Ещё какие предложения? Если нет, давайте закругляться. Пора хозяевам дать отдохнуть. И держите друг друга в курсе событий!
На этом маленькое совещание закончилось, и никто из присутствующих даже не мог предположить, что на самом деле с этой небольшой конференции начнётся новая эпоха в жизни человеческой цивилизации…
Глава 5
Убытие
«Это похоже на агонию, – диктовал Эдвард в микрофон своего портативного компьютера, сидя в кабине самолёта-планера. – Тело ещё бьётся, пульсирует, и
даже голова становится ясной и чистой, без житейских сует и сомнений, но всё это только агония! Наша цивилизация подходит к концу. По правде говоря, человечество давно стояло на краю пропасти, но никогда оно ещё не было так близко к падению в бездну…»
Ему послышался какой-то звук. Эдвард нажал кнопку паузы. Полная тишина. «Показалось. Кромешное безмолвие…»
Хаксли с трудом привыкал к бесшумности самолёта. Новейшее изобретение, новинка сезона – планер на солнечных батареях. Мечта! Сбывшаяся грёза человека – парить в небе как птица, спокойно, беззвучно, беспредельно. «Чёрт подери, как жаль! – думалось ему. – Как жаль, что всё это придумано только сейчас, в самом конце. Подумать только, сколько уже сделано, изобретено, придумано… и всё впустую».
Эдвард Хаксли, как только ему дали возможность апробировать изобретение, решил заново облететь весь свет. Напоследок – попрощаться с планетой. Затем он твёрдо решил отбыть на Весту, несмотря на то, что откровенно её ненавидел и обожал Землю. Маленькая по космическим масштабам голубая планета, казавшаяся с высоты птичьего полёта огромной, тянула к его себе, не отпускала. Безбрежный океан, словно тёмно-синий неразглаженный шёлк, брошенный здесь чьей-то небрежной рукой, буйная зелень лесов, мощь горных кряжей и идиллическая умиротворённость лугов и полей – это земное притяжение не давало ему уехать отсюда. Только проклятая чёрная клякса на полюсе напоминала о реальности…
Эдвард откладывал свой отъезд день за днём, находя причину за причиной. Но долг журналиста и человека требовал идти вперёд. За эти месяцы Хаксли стал весьма заметной фигурой на Земле: его слушали, его читали, его обсуждали. Он понимал, что должен ехать, ехать во чтобы то ни стало, вопреки собственным желаниям. Он нужен людям там, на их новой планете… «Как странно устроен человек! Такой могущественный,
