поражает его ударом по шее. Затем подскакивает Ромео, с красным пером на шлеме и с копьем под мышкой, – но Тулуз на своем коне уносится прочь, за ним его рыцари. Битва закончена.
Маргарита вместе с матерью и Элеонорой спешит вниз по лестнице, стиснув руку сестры, словно чтобы не упасть. Возможно, папа убит. «Ради бога, нет!» Ей тесно в груди, трудно дышать. Перед ее полными слез глазами проплывает его доброе лицо, смеющиеся глаза, большой нос, который она так любила теребить (отчего папин голос становился как гусиный гогот). Что он говорил вчера вечером? «В моих глазах ты всегда будешь королевой, что бы ни решил король Людовик».
Сколько проходит времени между двумя ударами сердца? Для Маргариты время растягивается в бесконечность, пока она стоит в дверях вместе с мамой и Элеонорой в ожидании папы. Одолевают черные мысли. Если он умрет, что станет с ней? Уедет ли она все равно во Францию или останется в Провансе, вместо него? Но может ли кто-то его заменить?
Наконец двое солдат вносят папу через ворота château в большой зал и поднимают по лестнице в его комнату. Маргарита вытягивает шею: есть ли признаки жизни? Она проскальзывает в его комнату, где он лежит на окровавленных простынях, и болезненные стоны раненого немного успокаивают ее. Его лицо побелело, губы хватают воздух, вытаращенные глаза смотрят в потолок. Рука повисла, как сорвавшаяся с петли дверь. К нему подходит мама.
– Все будет хорошо, – хрипит папа.
Его кожа побледнела, как выбеленный череп, словно вся кровь вытекла через рану. Мама держит его невредимую руку, пока лекарь вправляет плечо в сустав.
– Вот почему ты должна ехать во Францию, – говорит мама Маргарите. – Тогда эти нападения на Прованс закончатся.
Входит Ромео. Папа хочет знать, каковы потери. Пять человек ранены. Один убит.
– Это мог быть ты! – Мамины рыдания взвиваются, как вопль на ветру.
Маргарита отворачивается, не в силах видеть слезы матери.
– Я не умру от руки Тулуза. Бог слишком любит меня, – говорит граф.
– Похоже, бог сильнее любит еретика Тулуза, – возражает мама. – Он отлучен от церкви, но, возможно, Господь этого не знает. А может, ему нет до этого дела.
– Ш-ш-ш! Священник может услышать. – Папа закрывает глаза. – Отец Остерк собирается совершить последнее помазание.
– Нет! Папа! – Элеонора бросается к нему, защищая от помазания – или смерти. Граф смеется, но мамин взгляд как ножом пресекает хихиканье Маргариты.
– Раймунд, эти нападения должны прекратиться. Если тебя убьют, мы потеряем Прованс. И Тулуз опустошит нашу казну непрестанными сражениями. У нас еды всего на несколько дней. Наши дети исхудали, как тростинки, Нора ходит в обносках Марго, а слуги ворчат, что им не платят.
– И рыцари жалуются, но что делать? Мы не можем отдать Прованс и потому должны воевать.
Взглянув на Маргариту, мама поднимает брови, словно только что выиграла пари или застольный спор.
