разноцветных купюр, обещающих в скором времени южное солнце, ласковое море, сладкий виноград, марочные массандровские вина, нежные, тающие во рту шашлыки, молодые упругие девичьи тела и ещё много-много всего такого, о чём мечтаешь, когда тебе чуть за двадцать.
– Последний вопрос, Чиж. Где это ты такой хороший чёрный мешок взял? Как раз к его голове по размеру подошёл.
– Да у сеструхи, из-под сменной обуви…
И тут Вовик и Мишаня дружно захохотали, представив себе, как этот «боевой чёрный мешок», бывший главной деталью их криминальной операции, с вышитой белыми стежками надписью «Лиза Чижевская, 4-й Б», тихо и мирно висит себе на вешалке в школьной раздевалке, и никто вокруг даже предположить не может, в отбирании какого количества денег он недавно участвовал.
– Ну ты ей хоть конфет шоколадных купи, раз такое дело…
Чиж ушёл, и Волошин отдал Селиванову его долю. Вовик, всё время сбиваясь и путаясь в цифрах, как первоклассник, обалдело пересчитывал полученную пачку денег и наконец-то закончил – 400 рублей. Столько он не то что никогда в руках не держал – не видел никогда. Среди синих пятёрок, красных червонцев и фиолетовых четвертаков зеленели две диковинные, никогда ранее не виданные 50-рублёвые купюры, завораживая своей незнакомостью и покупательной способностью. Во рту пересохло, руки слегка подрагивали, на лбу выступила испарина, в голове крутился цветной калейдоскоп из того, что на эти деньги можно будет купить. Из этой цветной круговерти поочерёдно выскакивали американские джинсы, фирменные рубашки, модные туфли…
– Эй, Вовка, очни-ись, – услышал он Мишанин голос, пробившийся через эту нарядную фирменную карусель. – Ещё всласть налюбуешься, твои они все, твои. А пока быстро попрячь по карманам, да поглубже, а то тут много шакалов бродят, до них охочих, – оглянуться не успеешь, как с руками откусят. Я о твоей жалостливости хотел сказать. Ты её засунь – сам знаешь куда, а то тебе по жизни с таким грузом далеко не уйти. И если я говорю, что ломать надо хоть лежачего, хоть в отрубе, хоть какого, – ты слушать должен. Он тебя не пожалел бы, поверь моему опыту многолетнему.
– Мне лежачих бить никогда не приходилось, а тем более в полной отключке. Рука не поднялась… Точнее будет – не опустилась, да ещё и с кастетом, ну не смог я…
– В следующий раз не сможешь – зарплату ополовиню. Ты себя психологически настраивать должен, что, попадись ты им, они жалеть не будут, на куски порвут, если что.
– Хорошо, Миша, я исправлюсь…
Не откладывая дело в долгий ящик, Вовик на следующий день сказал Шершню:
– Серый, сведи меня с Хроном. Родители обещали дать денег на джинсы, отец какую-то большую премию получил.
На одной из перемен они нашли Лёху, и Селиванов объяснил, что он хочет купить. Лёха, как всегда, был очень занят и, быстро-быстро покивав головой, предложил подробнее поговорить после школы.
Они вышли после занятий и остановились напротив входа, высматривая
