но тогда надо и Шершню рассказать о том, что он видел. Шершень сделал большие глаза и сказал:
– Ну Лёха, ну молодец, так им, гадам, и надо!
Так они простояли ещё минут десять. Вовик незаметно поглядывал, наблюдая за теми двумя, но они стояли спокойно, тихо переговариваясь и никого не трогая.
– Эй, пацаны, канайте сюда, побазарить надо! – услышали они крик с той стороны и увидели, как Лёнька Куденко машет им рукой.
Шершень нехотя, делая над собой видимое усилие, сказал Вовику:
– Пошли подойдём, – и двинулся через дорогу.
– Шершнёв, здорово. Узнаёшь?
– Привет, Лёня, узнаю. Ты где сейчас обитаешь?
– Где я обитаю – там меня уже нету, – хохотнул тот. – У нас тут к одному фраеру дело есть. Он ростом тебя повыше, блондин заросший, в джинсах и рубахе фирменной, с портфелем. Не знаете такого?
– Нет, такого точно не знаем, в нашей школе не видели. А вы в лицо его помните?
– Слышь, Кудя, а ты его рожу поганую видел? – вступил в разговор Лёнькин дружок.
– Да нет, я его только со спины… Наверное, Толян его харю запомнил.
– А чё Толян не подрулил сегодня?
– Да второй день уже с тёлками квасит, прочухаться не может…
«Толян… Кудя… так моих ночных знакомых звали, да и у этого шрам свежий от лба вниз спускается… Не от моего ли кирпича остался? – сразу всё это сложилось у Селиванова в живую картинку воспоминаний боевого эпизода с метанием тяжёлых предметов. – Неужели это они? Похоже на то. Вот так встреча… Ну, мне боятся нечего – кроме Мишани, об этом никто не знает, а меня они видеть не могли. Хрона предупредить не успели… это ничего, они его не узнают, не зря, видно, постригся и переоделся. Готовился к встрече, чувствовал, что придут за ним». А вслух он сказал:
– Тут рядом общежитие строительного техникума, может, этот парень оттуда?
– Да там одна деревня учится. Откуда у этих чертей такой прикид фирменный, а? Нет, он точно из 9-го или 10-го, из фарцов или спекуль. А может, предки упакованные, так это ещё лучше…
– Почему лучше? – спросил Серёжа.
– Его предков мы на бабки выставим. Он, падла, Кудю по руке пером чикнул ни за что ни про что. Тот обознался, его за другого принял и по плечу похлопал, а эта сука давай его сразу на куски строгать безжалостно. И теперь простой рабочий парень рискует без руки остаться и в строительстве нового общества участвовать уже не сможет, и весь народ его содержать будет, как инвалида немощного, из жизни выброшенного. Не-ет, пацаны, это много денег будет ему стоить… – подвёл юридическую и политическую базу под их визит Лёнькин дружок.
Пока он говорил, Вовик присмотрелся к нему внимательнее. Высокий, худощавый, на несколько лет старше, жилистый, под рубашкой угадывалось гибкое сильное тело, руки в татуировках. Он весь производил впечатление сгустка злой, отрицательной энергии, направленной на подавление и подчинение
