священника, что такое христианская любовь. Он отвечал:
– Любовь – это действие. Эмоции – воздушные шарики, мыльные пузыри. Любовь – это жизнь для того, кого любишь, это ежедневные, ежечасные обязанности, это ответственность…
Все так просто и так недоступно для ее любви.
А в скольких странах Мартин побывал с ней за эти годы! Англия, Италия, Франция… Ему никогда об этом не писала, зачем? Ставить его в неловкое положение? Один он приехать все равно бы не смог, а видеть его вместе с женой и лукавить? Актерствовать она не умела.
В Музее Родэна в Париже не могла отойти от «Любовного треугольника» Камилль Клодель, ученицы и любовницы Родэна. Не от того, что в бронзе, тот меньше нравился, а от первого макета, в гипсе. Три фигуры. Посередине мужчина и две женщины по обе стороны. Одна и не женщина вовсе – ведьма старая, отвратительная, обрюзгшая, одна рука в кулак сжата, второй обнимает мужчину за талию, как свою собственность. И что странно – старуху эту мужчина тоже вроде обнимает, по крайней мере голову к ней повернул. Другую руку он протягивает молодой прелестной коленопреклоненной девушке, а та прижимает его руку к своей груди и смотрит снизу вверх обожающе. Марина, когда это увидела, застыла, не веря, что подвластно было скульптору, пусть и влюбленной женщине, изобразить это так, как сама она в своих снах видела. И ведь о Камилль Клодель она до этого почти ничего не знала, так что просто «вспомнить» во сне когда-то уже виденное не могла.
Позвали в автобус, пошла, ноги как ватные, вышла на парижскую улицу: «И Марта не старуха, и ты, душа моя, не девица… Вот Мартин… Знать бы, все так же он мне хотя бы одну руку протягивает?..»
В начале лета прочитала объявление на доске информации собора: паломничество в древний бельгийский монастырь, автобусом через всю Европу… «Поеду, увижу хоть на пару часов». Позвонила (номер его телефона у нее был всегда, но звонила впервые), спросила Марту, можно ли остановиться на пару дней, договорились о встрече.
Странный это был автобус: небольшая группа паломников – Марина в их числе – и команда молодых спортсменов, направлявшихся в Бельгию на соревнования по спортивному ориентированию. Условия были спартанскими. Автобус ехал почти без остановок, так что «и стол и дом» – все было в нем. Ноги, постоянно опущенные вниз, отекали так, что утром было больно сделать шаг. На одну ночь их приютил постоялый двор где-то в Германии. Руководитель группы спортсменов предложил ей номер с нешироким ложем, которое, по его замыслу, она должна была разделить с весьма корпулентной дамой. Измученная дорогой, Марина совсем не по-христиански возмутилась:
– Простите, но я традиционной ориентации!
Позже она выяснила, что, отказавшись спать вместе с дамой, нарушила планы этого руководителя, успевшего закрутить роман с молодой паломницей, о чем та ей сама и рассказала, добавив:
– Ничего, мы в Москве свое
