в основании всех вышеназванных уровней социальной действительности. Здесь Гурвич исходит из веберовской предпосылки наличия смысла в различных проявлениях общественной жизни и из тезиса Дюркгейма о структурирующей роли коллективного сознания. Религиозные обряды, юридические процедуры и т. п. не являются чем-то случайным, бессодержательным – за ними исследователь интуитивно угадывает некий смысл, воспринимает ценности и идеи[527]. Идеи и ценности на время как бы задерживают спонтанный процесс социального творчества, служат противовесом неопределенности предыдущего уровня[528].
• Уровень коллективного сознания в классификации Гурвича является последним из уровней социальной действительности, без которого другие уровни не могли бы существовать. Это – непосредственное, сопряженное во времени и спонтанное переживание единства всеми членами социального целого. Интенсивность проявлений коллективного сознания дифференцируется в зависимости от социально-исторической ситуации; индикатор такой интенсивности мыслитель видит в степени открытости сознаний. Таковы, например, высшие проявления национального единства, когда под влиянием общей опасности или осознания общей победы люди переживают события вместе без посредства каких-либо символов, знаков.
Мыслитель исходит из гипотезы о связанности всех этих уровней, что, в свою очередь, предполагает диалектическую связь коллективного и индивидуального начал социальной жизни. Это означает, что и социум и индивид являются равноположными и взаимно интегрированными субъектами коммуникации, между которыми нет никакой иерархической зависимости. В этом, как было показано выше, и заключается одна из основных идей социальной философии Гурвича – имманентность социума и индивида и соответственно индивидуального и коллективного сознаний. Ключ к ее пониманию находится в феноменологии (Э. Гуссерля и М. Шелера) и русском интуитивизме (Н. О. Лосского и С. Л. Франка): ученый пытался сформулировать некую промежуточную социально-психологическую концепцию. После отказа от идеи такого синтеза[529], он создает диалектическую модель знания (см. выше), в основе которой лежат идеи А. Бергсона. В этой модели основной акцент делается на открытости сознаний, их свободной коммуникации на индивидуальном и коллективном уровнях.
Иначе говоря, суть данной идеи состоит в том, что индивид не является замкнутым субъектом знания и общения; его автономность всегда относительна, так как он одновременно с существованием на собственно индивидуальном уровне, участвует и в коллективном бытии, структурным элементом которого является[530]. Поэтому понять механизм взаимопонимания индивидов в общественной практике, их одинакового восприятия ценностей, символов, социального взаимодействия можно лишь при обосновании концепции «открытого сознания»
См.:
См.:
Об этой эволюции взглядов мыслителя см. в его дневнике:
В этом плане взгляды мыслителя во многом совпадают с идеями Н. О. Лосского, высказанными в работе «Мир как органическое целое», хотя Гурвич и не приемлет религиозного аспекта философской теории своего соотечественника.
