туда-сюда, туда-сюда бегаем! Так ещё и мышей по вечерам ловить заставляют!
– Да-а, ловко устроилась мадам Чинизелли! И жить нас определили в старом сундуке для реквизита, который уж и от ветхости разваливается, – отвечала Мики, затыкая очередную дыру подушкой, сшитой из лоскутков ткани. – Ну, да хоть тепло.
– Всё! Я решился! Завтра же пойду к хозяину и потребую больше денег! Уж я ему покажу, на что способен решительный кот!
Но назавтра вся его смелость куда-то улетучилась: а вдруг выгонит из цирка! Робкими шажками приблизился Мюнцель к двери повозки господина директора и осторожно постучал мохнатой лапкой.
– Si?
– Это я, Мюнцель-канатоходец.
– Заходи, дружок. Садись.
Мюнцель аккуратно присел на краешек стула.
– Чем могу служить?
– Я, это, хозяин… пришел просить Вас… о небольшой прибавке к жалованию. Совсем, видите ли, денег не хватает, так ещё и работаю весь день.
А надобно заметить, что синьор Чинизелли был человек добрый, да и сам – бывший циркач-акробат, и в просьбах артистам не отказывал. Но жёнушка его, синьора Чинизелли, бывшая трактирщица, цепко держала в своих ручищах все дела цирка и артистов совсем не жаловала. Потому-то и улучил Мюнцель минуточку, когда она отлучилась по делам.
– Что, брат, тяжело?
– Да, уж что и говорить. Прыгаю весь день, а потом ещё и кухню от мышей стерегу! Полночи – жена, полночи – я, а утром снова на арену! Устали.
– Вижу, вижу. Ну да что-нибудь придумаю. Надо бы вам жалование поднять и от службы на кухне освободить. Всё легче будет. Так и порешим.
– Это что ты тут решил? – загрохотала синьора Чинизелли, некстати вернувшаяся с рынка, – ах, чего удумали – тунеядцы, дармоеды пушистые! Как по крышам лазить, да песни распевать, да людям ночами спать мешать – тут как тут, а публику развлекать и по канату ходить – устали они, видите ли! Да ещё мышей ловить не хотят! Да для чего вы ещё нужны, котяры облезлые! Вот хвосты-то вам пооткручиваю!
– Я попросил бы Вас, синьора, быть со мной повежливее, и хотел бы заметить, что… ой-ой, только не за ушки, ой-ой-ой, – завопил Мюнцель, когда огромная рука синьоры Чинизелли схватила его и выбросила за дверь.
– А с тобой я ещё поговорю! – сказала она, грозно взглянув на мужа.
– Ну, что думаешь – пожалеет нас хозяин? – спрашивала Мики Педро-Бразильянца, прячась за клеткой с тиграми, ожидая Мюнцеля.
– Он человек добрый, может и помочь. Сам бывший циркач. Эх, беда! Хозяйка идет, и принёс же её черт не вовремя!
– Педро, делать-то что?
– Теперь только ждать. Вот угораздило-то, попал Мюнцель в переплёт.
В следующее мгновение услышали они громкие крики и брань из хозяйской повозки. Внезапно дверь распахнулась, и из неё мощным
