И вроде ничего страшного в ватнике нет, он был относительно чистый, не рваный – не жженый, но на нём я дольше всего задерживала взгляд.
Победив паралич, я отвоевала подвал. Шаг за шагом. Осмотрела каждый угол, чтобы убедить себя – здесь нечего бояться. Свыклась. Наверное, так правильно сказать.
Первичный страх отступил. Я сняла с себя его покрывало и увидела подвал в другом свете, в следующем слое, более детальном. Стены стали знакомыми, я смогла их рассмотреть. Заметила их чистоту – ни следов баллончика, ни копоти, какие были во всём здании… Сюда редко забирались.
Потому что выбраться сложно.
Рядом со мной, под выходом, рос сеянец клёна. Я была ребёнком и искала в этом знак. Я думала, что мы друзья. Ну не может же это быть совпадением! Он внизу и я внизу. Представляла, как через много лет он вырастет, я смогу забираться по нему, а это место будет моим тайным, потому что только я буду знать про дерево. Собиралась проведать его в следующем году, не забыть. Наличие друга успокаивает.
Солнечные пятна сместились. Переползли с земли на стены. Взгляд на небо по-прежнему резал глаза яркостью, но ход времени уже тушил свет. В подвале сумрак сгущался.
Когда я это заметила, на меня нахлынула волна ужаса. Ужаса неизбежного. Вечер неминуемо настанет, а за ним и ночь. Я боялась синей черноты. Дома ночью я просила маму принести попить, потому что мне было страшно вставать с кровати, а здесь… я серьёзно думала, что могу впасть в кому от страха. И это для меня было желательным вариантом. Отключиться от реальности, закрыть глаза и ничего не видеть, быть не здесь.
Страх будущего отличается от страха в настоящем, он заставляет думать и действовать.
Была ранняя осень, первые сентябрьские дни, когда дети ещё имеют летнюю привычку долгих прогулок. Училась во вторую смену, шла со школы и свернула с пути. Дома меня хватятся только с наступлением темноты, да и навряд ли пойдут искать сюда. Это здание было далеко от дороги, на заросшем строительном пустыре, близко никто не подходил.
Поэтому нужно пробовать, придумывать новые способы. Я так решила. Пока делаешь что-то, страх притупляется. Я готова была прыгать всю ночь, верила, что смогу. Детское упрямство. Выдохлась быстро и облокотилась на стену.
Когда шлейфом спал и этот страх, я увидела, что стены не только чистые от надписей, но и кишат пауками. Видать, под вечер пауки начинают выползать из нор. Некоторые забрались на меня и щекотали шею, карабкались по юбке. Вскрикнув, я начала их скидывать. Эхо больно резануло уши, нарушило резолюцию молчания.
Я не стала топтать пауков, потому что их было слишком много. Я просто видела их количество и надеялась на мировую: я их не трону, а они – меня. «Мы с тобой одной крови», наивный компромисс. Страх, заставляющий лебезить.
Только страх пауков не успел перерасти в трусость. Когда страхов много, побеждает сильнейший, и уходящие солнечные лучи создали перевес. Мне надо было выбраться до темноты! Предохранитель
