звонка. Дверь неожиданно раскрылась.
– Входи, – произнес Тимур, одетый только в трусы. – Снимай штаны!
– Для чего, батона?
– Я попробую тебе сунуть, а ты скажешь, длинный у меня член или нет.
– Не могу, батона.
– Почему?
– У меня геморрой.
– А, я и забыл. Ну, хорошо. Говори, зачем пришел, почему ты, как мой зам, не можешь без меня решить ни одного вопроса? И сейчас…, небось, кто-нибудь чихнул, и ты уже прибежал.
– Прокурор Дупленко тебя ищет, – виновато произнес Бахтияр.
– Пошли его на х…
– Сам пошли. Тебя он не арестует, а меня уже к вечеру в Москве не будет.
– Дай мне его телефон.
Бахтияр порылся в портмоне, достал телефон Владимира Павловича. Тимур набрал его номер и, не здороваясь и не спрашивая, как у него дела, как семья, сразу бросился в атаку.
– Я таких прокуроров в гробу видал! Не звони мне больше, я тебе ничего не дам. Что, что? Пошел ты в п.., у меня прокурор города, господин Иваненко под пятой, понял? Ну, если понял, то не х. меня беспокоить. Тимур теперь великий человек. Он уважаемый человек, он все может: всю вашу прокуратуру выкупит с потрохами и продаст испанцам, понял? Его состояние знаешь сколько? шестьдесят миллионов долларов. Так-то. Ну, как, ты меня понял? Если понял, то приезжай в гостиницу, пообщаемся. Не придешь, ну как знаешь, дело твое. Но я к тебе тоже не поеду: времени жалко. А приедешь, бросишься мне в ноги, отвалю тебе что—то, так и быть.
Тимур выключил телефон и теперь набросился на Бахтияра. Бахтияр опустил руки вдоль швов потертых джинсовых брюк, согнулся в туловище и уперся подбородком в худую грудь, на которой можно было без особого труда сосчитать ребра. Обычно люди кавказской национальности долго и эмоционально спорят, доказывают друг другу свою правоту, если даже один из них явно виноват в чем-то, и иногда дело доходит даже до потасовки, а тут Бахтияр, как любой русский парень, молча выслушивал несправедливые порицания в свой адрес.
– Ты почему, твою мать, тут же соглашаешься с каким-то прокурором и выполняешь его задание? Ты должен отвечать так: я маленький человек, ничего не знаю и не могу знать, мне не положено знать, поскольку я всего лишь туфли чищу своему боссу. Да иногда ему в жопу заглядываю. А ты что? как только усек, что с тобой болтает прокурор, сразу, даже не выслушав его до конца, помчался через весь город, чтобы тут поднять меня с кровати и сообщить, что, видите ли, он мне названивает. Да на х. он мне нужен. Смотри, у тебя ширинка на брюках не застегнута, оба шнурка на ботинках развязаны.
– Я… не успел, шеф…
– Молчать, когда с тобой разговаривает Тимур. Ты не знаешь, что Тимур – все?! Кто тебя вытащил из грязи? Из дерьма, где ты валялся. Ты в помоях рылся, в мусорных бачках копался, чтобы найти старые кеды без шнурков, у тебя задница сквозь штаны светилась, потому что ты носил одни штаны по три года, так это было или нет?
– Так, шеф.
– Тогда
