я не рискну поставить на нашу победу. В Братстве состоят тысячи людей, а нас всего несколько сотен.
– Но брат Ковингтон может править еще лет двадцать, – замечаю я. – Он очень популярная фигура. И красавчик к тому же.
– Думаю, этого не произойдет. Времена меняются, Кэтрин. Большинство населения уже не в восторге от твердой руки Братства. – Я киваю, вспомнив, как парни забрасывали камнями О’Ши и Хелмсли. – Но, если мы станем чересчур спешить… если нами будет руководить страх… мне ненавистна даже мысль о повторении ошибок прошлого.
Я вожу кончиком пальца по верхней кромке своей чашки. Именно мне сестра Кора адресует свои предупреждения. Той самой девушке, которой Маура так часто пеняла за излишнюю осторожность.
– Я не стану спешить с началом войны. Вы же этого хотите?
Теперь в ее улыбке стало больше тепла.
– Я рада это слышать, потому что…
Дверь внезапно распахивается, и в комнату врывается Сестра Грэтхен, раскрасневшаяся и задыхающаяся после пробежки по лестнице.
– Кора! Прости за вторжение, но к нам только что заявились два члена городского Совета Нью-Лондона. Они просят тебя об аудиенции. Я проводила их в приемную.
Сестра Кора берет с чайного столика ежедневник в кожаном переплете и цепляет на нос очки с линзами в форме полукруга.
– Им не было назначено. Они не сказали, в чем дело?
Сестра Грэтхен качает головой так, что ее плотные седые букли подскакивают.
– Нет, но О’Ши не выглядит преисполненным терпения.
– А он вообще нетерпелив. Одиозная фигура. Я бы предпочла, чтоб они прислали Бреннана, – бормочет сестра Кора, которая уже на ногах и опирается на спинку своего стула. По ее лицу пробегают волны боли. – Проклятие.
Ее голубые глаза встречаются с теплыми ореховыми глазами сестры Грэтхен. Кажется, они ведут безмолвный разговор. Рилла говорила мне, что они не разлей вода еще с тех пор, как вместе учились в монастырской школе. Интересно, если бы мама и Зара были живы, они тоже могли бы разговаривать взглядами? А может быть, когда-нибудь и мы с Риллой сможем вести такой бессловесный диалог?
– Почему бы тебе не пойти с нами, Кэтрин? – спрашивает сестра Кора. – Когда они являются вот так неожиданно, как снег на голову, жди неприятностей. Может, для нас, а может, для кого-нибудь еще. Только, пожалуйста, помалкивай, что бы они ни говорили. Сможешь вести себя тихо, как мышка? Это очень важно.
– Смогу, только я все равно буду нервничать. Что им нужно в такое время? Случилось что-то настолько важное, что они не могут подождать до утра?
– Тогда давайте уже пойдем. Незачем заставлять их ждать.
Сестра Грэтхен предлагает подруге руку, но та жестом отказывается от помощи. Она не прихрамывает на ходу, но движется очень осторожно, словно терзаемая неотступной болью. Грэтхен и я идем за ней следом.
Добравшись наконец до приемной, мы видим
