это «мистер».
– Хорошо, Клайд.
Протягиваю ему руку с максимально дружелюбной и уверенной улыбкой.
– За дело, Лигет.
– Как ваше впечатление, Лигет, что он там затевает?
Гилберт опер подбородок на сцепленные руки и внимательно посмотрел на начальника цеха.
– Он только что передал Дайксу чертежи новых рабочих мест.
– Вот как, даже чертежи…
Грифитс встал из-за стола и прошелся вдоль стены кабинета, проведя рукой по конторским книгам, журналам, аккуратно стоящим на полках. Это всегда помогало ему приводить мысли в порядок, прикосновение к зримому воплощению системы и контроля.
– Так чертежи в единственном экземпляре и сейчас у Дайкса?
– Да, мистер Грифитс.
– Вы их видели? Что Клайд вообще задумал, конкретно?
– Новые рабочие места, новую форму стула и стола, регулируемая высота того и другого. Опора для ног. И индивидуальное освещение на каждом рабочем месте.
– Однако, он не мелочится. За наш счет…
Гилберт подошёл к широкому окну и задумчиво посмотрел на величественное течение реки, вздохнул, обернулся.
– Ваше личное впечатление, Лигет? Толк будет?
Начальник цеха замялся, без какой-либо цели открыл и закрыл блокнот.
– И забудьте сейчас его фамилию, говорите прямо и честно.
В голосе Гилберта прорезался металл. Лигет решился.
– Все это звучит дельно и может получиться. Клайд намеренно выбрал двух совершенно разных работниц, одна высокая и крепкая, из Скандинавии, вторая – ее противоположность, полька или русская, не помню…
– И в чем цель такого выбора?
Гилберт помимо воли заинтересовался, он был любопытен, хотя и всячески скрывал эту черту.
– Клайд объяснил так, – Лигет открыл блокнот и вгляделся в заметки, – если у обеих работниц после усовершенствования рабочего пространства вырастет выработка, значит предложенная теория верна и независима от кондиций девушек.
Гилберт фыркнул.
– Подумать только, «Клайд объяснил…»
Лигет растерянно замолк, быстро закрыв блокнот, Гилберт заметил его смятение и коротко рассмеялся.
– Просто задумайтесь над занятной вещью, мистер Лигет…
Гилберт подошёл вплотную и посмотрел ему прямо в глаза.
– Ответьте мне…
Голос Гилберта звучал спокойно, но Лигету стало не по себе.
– Мой двоюродный брат приехал сюда ничтожеством, милостью отца. Вы сами видели его, сами говорили, что выше нынешнего места, которое он тоже получил случайно – ему никогда не подняться. Вы ведь говорили так?
Глаза Гилберта потемнели, их темная сталь заострилась. Лигет сглотнул, он почувствовал настоящий страх.
– Отвечайте!
– Да, я так говорил. Но и вы…
– Именно!
Гилберт
