салонам Ликурга.
– Сами понимаете, Орин…
Я сделал неопределенно-многозначительное лицо, дескать, и сказал бы, но… И это решило дело. Шорт шуточно-беспомощно развел руками.
– Как я могу отказать… Только вы уж не забудьте про два костюма в следующем месяце.
В ответ я так же шуточно развожу руками.
– Как я могу…
Через полчаса мы расстаемся, довольные друг другом, в руках у меня два объемистых свертка.
– А ты и не заметила, что я в новом костюме, тютя!
Слегка щелкаю Берту по кончику носа, она его смешно морщит и чихает.
– Не заметила, прости, я на тебя смотрела, не на костюм. Так ты…
И Роберта замолчала, поняв.
– Да, все новое. Мое и только мое.
Ее лицо в моих ладонях и наклоняюсь к нему близко-близко.
– Только мое.
И ответный шепот в полумраке ночной комнаты.
– Твоя… Только твоя.
Глава 16
Рассвет. Тихое дыхание спящей Роберты. Осторожно выскользнул из-под одеяла, положил ее голову на подушку, опять всю ночь проспала на моем плече. Как обняла, так и не убрала руку, словно опасалась, что вдруг исчезну. Как же она боится, как же я этого страшусь… Потому Роберта и стремится все время быть рядом, держать за руку, обнимать даже во сне. Удерживать, удерживать меня, не дать пропасть так же внезапно, как появился. Скорей бы выходные, мы обвенчаемся, станем мужем и женой. И сделаем последний оставшийся шаг друг к другу, станем одним целым. Навсегда. Долгий-долгий ночной разговор, как же быстро они вошли у нас в привычку – полумрак, тусклая лампа, чашки чая, какие-нибудь сладости, наши негромкие голоса. Ее глаза, прямо и доверчиво смотрящие, руки, так передающие настроение и мысли, держащие чашку, перебирающие бахрому скатерти в момент смущения или раздумья. Милая… Я появился здесь неведомо чьим попущением. Кто направил меня сюда? Бог? Какая-то другая сила, решившая все изменить? Тогда я проклял тебя, кто бы ты ни был. Смотрю в окно, туда, где слабый свет начинающегося дня. И говорю – прости за эти опрометчивые слова. Прости и спасибо тебе. За нее. Слышишь? Хорошо слышишь? Нам не нужна помощь, ничего не нужно. Мы со всем справимся сами и через все пройдем, что бы ни предстояло. Одного прошу. Одного боюсь, стараясь засыпать как можно позже, с непреходящим страхом. Не дай мне уснуть и проснуться там, откуда я сюда попал. Не возвращай меня обратно. Не возвращай. Лучше просто убей.
Тихо одеваюсь, стараясь ничем не нарушить сон Роберты. Новый костюм «от Шорта» действительно удачен, сидит как перчатка, надеюсь, и остальные ему под стать. На столе остались пара вчерашних пирожных, в чайнике есть немного заварки. Нормально.
Радовался, видя, с каким аппетитом Берта уплетала пирожные, она возвращается к себе, какой была, веселой, задорной девчонкой, радующейся каждому мгновению жизни. С любимым человеком. Любимым. Она полюбила тебя, наш «милый настоящий и единственный Клайд». Улыбнулся, посмотрев, как она безмятежно разметалась во сне… Клайд… Мне придется им остаться для нее,
