И передайте водителю: сейчас поедем! Да! После обеда я буду в ЗАКСе!
– Все поняла!
Поворачиваюсь к дивану:
– Заходите, Федор Маркович!
Начальник отдела контроля идет к кабинету, словно на эшафот. Босс у нас все-таки молодец! Боятся его! А раз боятся – значит, уважают!
Дверь за Марковичем закрывается. Звоню водиле босса. Смотрю на часы – до обеда пять минут. Из коридора доносятся голоса, хлопанье дверей. Убежать на пять минут раньше – это же святое!
Пошутил Семен насчет русской радистки? Или и в самом деле положил глаз на какую-нибудь глазастую-сисястую пустышку? С него станется. Что же мне делать с этим чудовищем? Босса после обеда не будет. Это хорошо. Вырисовывается вариант. Надо попробовать.
Федор Маркович выходит из кабинета. По красным пятнам на его щеках догадываюсь: вставили ему фитиль за что-то. Так тебе и надо! Хотя – почему я так радуюсь? Мне Федор Маркович ничего плохого не сделал. Ладно. Быстрый взгляд в зеркало – и в кабинет.
– Разрешите, Петр Ильич?
Шеф поворачивается вместе с креслом. Смотрит исподлобья, недобро. В глазах вопрос: какого тебе хрена надо?
– Петр Ильич! Мне из «Аквилона» позвонили. У меня там кухня заказана. Просят приехать, чтобы обсудить изменения в проекте. Можно после обеда задержаться?
Босс молча смотрит на меня. По глазам вижу – не верит! С самым невинным видом продолжаю смотреть ему в лицо. Не знаю, убедил его мой взгляд или просто рукой махнул? Неважно. Главное, что разрешил.
Выхожу из кабинета. Славик равнодушно скользит по мне взглядом и снова утыкается в сканворд.
Во всей фирме, кроме охраны, – ни души. Быстро одеваюсь и бегу к выходу. Стук моих каблуков разносится по длинному коридору гулким эхом. Кивок охраннику – и я на улице. Снегопад, слава богу, закончился. Петрович смахивает метлой невесомые снежинки. На крыше, на капоте, на крышке багажника моей «малышки» сантиметра три снега. Терпеть не могу, когда ездят на машинах как на сугробах с мотором. Сметаю снег и сажусь в кабину. Пока двигатель греется, звоню на мобильник Светке из отдела доставки.
– Светочка! Извини, не успела к тебе заскочить. У меня тут проблемы появились. Я у шефа отпросилась. Посидишь за меня после обеда? Петруши не будет, так что делать ничего не надо. Чисто формально поприсутствуешь. Ладно? Спасибо, дорогая! С меня магарыч!
Супермен встречает, как я и ожидала, в халате на голое тело. И конечно, с фотоаппаратом. Он скачет вокруг меня с «Никоном», забегает то справа, то слева, то приседает, то снова вскакивает. И раз за разом нажимает на спуск, так что затвор щелкает непрерывно, будто пулемет. Я уже привыкла к этому и, подыгрывая ему, позирую. Но Семен резко прекращает съемку.
– Все! – говорит он, убирая фотоаппарат.
Прочитав в моем взгляде немой вопрос, отвечает, будто приговор оглашает:
– Не быть тебе фотомоделью!
Хмурю брови. Повышаю голос:
– Это почему же?
– Потому что в тебе, как и в большинстве смертных, живет страх перед
