что-то надо делать! В конце концов, это не жизнь. Я – фотохудожник! Но в твоем долбаном Питере этого никто не видит!
Он вдруг замолкает. Я понимаю, о чем он подумал. Но решаю проверить:
– Какая мысль тебя осенила?
– Можно еще правильно жениться, – застенчиво улыбается Семен, снова садясь напротив меня. – На какой-нибудь толстой, заплывшей жиром богачке.
Так и есть! Случилось то, чего я боялась. Он задумался о женитьбе. Но не на мне. А на деньгах. Готов продать себя старой богатой шлюхе!
– А как же я?
– Будешь, как и сейчас, моей любовницей! – уверенно отвечает Семен.
– Пока старая ведьма нас не поймает, – развиваю его мысль. – Тебя кастрирует, а меня освежует и зажарит на вертеле!
– Зачем… на вертеле? – озадаченно спрашивает Семен.
– Чтобы тебя накормить!
– А зачем я ей… кастрированный?
– Для того чтобы ходить с тобой на великосветские приемы. И при этом не беспокоиться, что ты, как кобель, убежишь за какой-нибудь юбкой.
Это я зря сказала! Дала ему понять, что он мне нужен. Впрочем, он не такой уж и дурак. И без моих фрейдовских проговорок кое-что соображает.
– Да-а-а! – тянет Семен. – Перспектива!
– У меня есть план получше!
В глазах Семена звездочкой далекой галактики загорается интерес.
– Мне надо выйти замуж за… Владельца конезавода! А тебя взять конюхом. И вместе, и при деньгах! Важно, чтобы у него не было наследников. И чтобы он переписал конезавод на меня. А потом благополучно умер.
– С твоей помощью, – подсказал Семен.
– Зачем?
Я смотрю на Семена так, чтобы он понял: я удивлена ходом его мысли.
– Да ладно! – машет рукой мой Супермен. – Мелем чепуху всякую…
Он театрально роняет буйную голову на свою могучую грудь. Ссутулился. Руки сцеплены так крепко, что костяшки побелели. Бедный ты мой!
Поднимаюсь. Обхожу стол. Обнимаю Семена за плечи.
– Не отчаивайся, дорогой! – шепчу я ему на ухо. – Скоро все изменится. У меня есть замечательный план!
– В смысле – дурь? – глухо спрашивает Семен.
– Да нет! Не дурь! Ладно! Пора мне!
Целую его в висок и направляюсь в прихожую. Обуваюсь. Стою перед зеркалом. Как говорил один мой знакомый доктор: проверить хабитус[1].
Семен мнется в дверном проеме. Руки сцеплены на груди. Пукирев, да и только! С картины «Неравный брак».
Подхожу к нему. Целуемся.
– Пока, милый!
– Пока, малышка!
У моей машины стоит парочка малолетних недоумков. Старшеклассники. Он что-то пишет пальцем на заснеженном стекле, она хихикает. Во мне мгновенно вскипает злость.
– А ну пошли вон! – кричу я и бегу к машине. Дауны оборачиваются. У нее круглое лицо и выпученные
