более неприязненно заявил майор. – Или вы до сих пор дисциплине не научились? Пора бы. Сколько лет служите?
– Одиннадцать.
– И все в лейтенантах ходите? Понятно мне. Возможно, отдельной ротой вам еще рановато командовать.
При этих словах комиссар полка усмехнулся и согласно кивнул.
Комполка Рекункову было лет тридцать, ровесник Зайцева, но шагнувший куда выше по служебной лестнице. Был он крепко сбитый, рыжеволосый, в полушубке с трофейным пистолетом в кобуре. Еще Рекунков носил усы и бинокль. Наверное, думал, что похож на Чапаева. Комиссар был чернявый, излишне грузный, даже толстоватый, и без конца усмехался неизвестно чему.
Вот так нас приняли в полку.
Справедливости ради скажу, что хотя мы были недовольны таким оборотом, но майор поступил логично. В полку имелось всего две артиллерийских батареи: 45-миллиметровые противотанковые пушки и легкие короткоствольные «трехдюймовки», мало пригодные для борьбы с танками, особенно средними и тяжелыми.
Три гаубичных батареи 122-миллиметровых были дивизионного подчинения, их в любой день могли перебросить на другой участок. Так что шесть «сорокапяток» и четыре легкие «трехдюймовки» были просто не в состоянии перекрыть в случае танковой атаки четыре километра позиций, которые удерживал стрелковый полк.
Прибытие целой роты противотанковых ружей с обученными расчетами стало для майора Рекункова неожиданным подарком.
Наше отделение из шести человек попало в шестую роту второго батальона, Федя Долгушин – в пятую роту. И вот спустя три-четыре дня состоялся наш первый бой, в котором мы понесли первые потери. Погиб командир отделения Миша Травкин, с которым мы учились с первых дней, были друзьями и знали все друг о друге.
Как и опасался Рекунков, гаубицы у полка забрали и перекинули на другой участок. Кажется, обещали через пару дней вернуть или заменить другими орудиями. Немцы, видимо, засекли отсутствие дивизиона и ждать не стали. В тот период шли бои местного значения. Пользуясь преимуществом в бронетехнике, немцы сразу предприняли танковую атаку.
Ударили в центр полка, так как фланги худо-бедно были прикрыты артиллерией. Обрушив короткий, но интенсивный артобстрел, пустили полдесятка танков, пушечный бронеавтомобиль и несколько бронетранспортеров с десантом. В случае прорыва довольно жидкой обороны готовились подключить дополнительные силы. Людей своих фрицы берегли. Грузовики с пехотой стояли в отдалении, ожидая сигнала.
Но прорыв немцам не удался и был отбит. Не скажу, что основную роль сыграла наша рота ПТР, но свой вклад мы внесли. Отделение Долгушина и две подоспевшие «сорокапятки» подбили один из танков Т-3, а Зайцев поджег из самозарядного ружья Симонова тяжелый разведывательный бронеавтомобиль «Бюссинг».
Мне похвалиться было особо нечем. Но все же одной из пуль я повредил легкий танк Т-38, а пушкари его добили. Отогнали дружным огнем второй танк,
