смутьянов?
– Самира, позови ко мне Махидевран, только пусть одна придет, поговорить хочу.
Хезнедар-уста склонила голову, быстро скрылась за дверью. Она единственная, кому Хафса Айше могла доверять, знала, что не выдаст ни под плетью, ни если кожу полосами снимать будут.
Махидевран не шла – плыла, несла себя торжественно и красиво. Стан снова стройный, голова сидит горделиво. Вот так и надо было все время, а не с Гульфем грызться, чтобы не пришлось Хуррем султану подсовывать. Упустила свое время, а теперь пытается вернуть.
Хафса вздохнула: едва ли вернет. Она знала, что Сулейман снова подолгу ведет беседы с Хуррем, несмотря на то что она круглая, пятого ребенка носит, повитухи сказали – сын. Но сейчас валиде хотела поговорить со старшей невесткой совсем не о том.
Махидевран вошла, склонила голову, как положено, только глаза блестели, предчувствуя радость.
– Валиде…
– Проходи, Махидевран, присядь. Поговорить хочу.
Только сейчас баш-кадина заметила, что сама Хафса не улыбается.
– Как ваше здоровье, валиде? Ничего не случилось? У вас вид озабоченный.
– Есть о чем беспокоиться.
– Хуррем что-то натворила? Эта женщина никогда не угомонится, лучше бы ее шайтан забрал!
– Нет, Хуррем ни при чем. О тебе хочу говорить…
Махидевран чуть напряглась. Не такого тона она ожидала от разговора о себе, ведь, кажется, угодила Повелителю – родила дочь.
– …о тебе и о Мустафе. Как мой внук?
– Мустафа здоров, он не болеет, как эти недоноски Хуррем. Учится и много тренируется у янычар. Те его просто обожают.
– Вот об этом я и хочу говорить.
В темных глазах Махидевран мелькнула тревога, но она промолчала.
– Мне сказали, он все чаще произносит обещание «вот стану султаном…». И это перед янычарами.
Махидевран не сдержалась, всего на мгновение ее глаза триумфально сверкнули, блеск тут же погасила, глаза опустила, пролепетала:
– Он еще ребенок…
Но Хафса все заметила. Так и есть, это слова самой Махидевран. Глупая женщина забыла об осторожности!
– Он ребенок, Махидевран, но эти слова слышат взрослые. Что будет, если они дойдут до Повелителя?
Баш-кадина ахнула:
– Что? Повелитель не может сердиться на ребенка!
– Сердиться не будет, но в душе отложится. К тому же поймет, с чьих слов Мустафа такие речи ведет.
Махидевран испугалась, откровенно испугалась.
– Мустафу никто не учит, просто он слышит от янычар, что должен делать, когда станет султаном. Падишах должен уметь владеть оружием и не чувствовать слабости в походе, должен…
– Я знаю, что должен Повелитель. Постарайся, чтобы Мустафе не внушали, что он СКОРО станет Повелителем. Ты меня
