родились правителями.
– Ну вот и я также.
– Ты не можешь отказаться от престола.
– Почему?
– Потому что нельзя отказаться от того, чего у тебя нет. Ты сперва престол этот займи, а уж потом отказывайся.
– Не читай мне нравоучения, – раздраженно сказал Казимир. – Ты, знаешь, ли, все-таки не Папа Римский.
– Я именно Папа Римский.
– Не шути, мне не до шуток.
– Твои поляки подтвердят.
Казимир подумал.
– Хмм … – сказал он. – Правда, что ли?
– У меня нет с собою тиары, – сказал Бенедикт, раздражаясь. – Экий народ недоверчивый.
– Ух ты, – восхитился Казимир. – Сам Папа Римский! Вот ты, стало быть … А я-то думал…
– Что ты думал?
– Я тебя по-другому себе представлял. Да и одет ты…
– Не в тиаре же мне по страдам разъезжать, не в мантии.
– Тебя очень не любят везде.
– Это не имеет значения. Не для того я становился Папой, чтобы меня все любили. Я становился Папой, чтобы меня любили некоторые.
– Имеет. Я именно потому и хотел съездить в Рим, посмотреть на тебя. Раз не любят, значит есть в тебе что-то основательное. Ну! А скажи, это правда, что есть такая чаша, которую ищут…
Бенедикт уперся лбом в дерево, пытаясь подавить смех. Плечи его затряслись.
– А что смешного? – обиделся Казимир. – Я просто спросил…
– Казимир, – сказал Бенедикт, и подавил еще один приступ хохота. – Подожди … Молчи … Казимир … Послушай. Нужно собрать это войско … поляков…
– Ты опять за свое! – возмутился Казимир. – Это тебе нужно, а не мне! Это у тебя, а не у меня, отобрали Полонию!
– Не переживай, я щедрый, – заверил его Бенедикт. – Как отберем ее обратно, я с тобою обязательно поделюсь. Тебе тела, мне души. Ладно. Видать за одну ночь тебя не уговоришь. Ого! Опекуны твои возвращаются.
– Тише. Пусть они зайдут в мезон.
– Да. Я-то как раз не хочу заходить.
– Почему?
– Вонь там несусветная. Ужас. От тебя не сильно пахнет, ты молодой совсем…
Казимир покраснел, но ничего не сказал.
– Проводишь меня в заведение. Называется «Ла Латьер Жуайез», – сказал Бенедикт. – И можешь остаться ночевать.
– Нет, я…
– Да, правда, ты ведь к девушке шел. Проводишь меня, пойдешь к девушке.
– Один боишься? – насмешливо спросил Казимир.
– Один боюсь, – согласился Бенедикт. – Я вообще из пугливых.
– Я подумаю.
– Насчет чего?
– Насчет Полонии.
– Ах, да, я и забыл было … – удивился Бенедикт.
– То есть как?…
– Да так. Что это мы с тобой – Полония да Полония…
На этот раз Казимир совершенно растерялся.
– Я шучу так, –
