style="font-size:15px;"> Сделалось тяжелое, грозное молчание.
– Объясни, – попросил Кшиштоф.
– До нашего еще приезда – стал он к ним ходить. Я сперва не понял, куда он ходит, дума, что к девушке.
– Ходит?
– Каждую ночь. Я вызвался его стеречь, вон там, в том помещении, пока остальные спят. И никто меня не сменял. Привыкли. Он меня упрашивал долго, ну я и позволил.
– Что позволил?
– По ночам ходить. Я думал – к девушке. Сперва мы вдвоем вылезли через окно и пошли … потом еще раз … Он доходил до мезона и ждал, пока я уйду. Я думал – чтобы девушку не смущать.
Ежи, Адам и Дариуш, сгорая от стыда и ярости, вскочили на ноги.
– Ты за это ответишь, – сказал Адам. – Ты, кривая рожа, так ответишь, что день проклянешь, когда матка твоя, курва подлая, тебя зачала.
Лех сверкнул глазами.
– Тихо! – сказал старший, Кшиштоф. – Ругаться мы будем потом.
– Я убью это рольниково отродье.
– Когда тебе будет угодно! – крикнул Лех в ответ.
– Тоже потом! – прогремел Кшиштоф. – Сперва надо бы выяснить, что к чему! Молчи, Адам. И остальные – щенки! – тоже молчите! Говори, Лех. Но говори всю правду. Так лучше будет, всем.
– Один раз, – сказал Лех, с трудом сдерживая ярость, подавляя стыд, глядя на Адама. – Один раз … Он запозднился … – Лех перевел взгляд на Кшиштофа. – Запозднился. Я уж начал переживать, что он не вернется вовремя, эти проснутся, а его нет. Пошел я к тому мезону, ему навстречу. Думал, может он уснул там, с девкой своей. Иду по страту, вижу – они навстречу, пахолек наш, а с ним другой, статный такой, большой. Я спрятался за липу. А они прошли мимо. А я за ними. А они переговариваются.
– Они не заметили твой факел? – спросил Кшиштоф.
– Не было со мной факела. Ночь была ясная, луна светила. Да … Переговариваются они по-шведски … А только слышу я слово «Интрепид» – несколько раз. Ну и догадался я. Они разошлись, пахолек пошел сюда, а я за другим. Тот обратно к мезону. Я за ним. Он в мезон, а я у двери встал, а там внутри голоса. Не на местном наречии, а больше по-шведски. Я плохо понимаю. Понял только, что главного у них зовут Нестор.
– Что ты болтаешь, – сказал Дариуш. – Главный у Неустрашимых – Рагнар, из рода Дренготов.
– Помолчи, Дариуш, – велел Кшиштоф.
– Да болтает он…
– Помолчи. Рагнар Дренгот надо всеми главный. А Нестор этот главный – здесь. Что еще тебе известно, Лех?
– Больше ничего.
– По-шведски Неустрашимые – Офорскракт, – сообщил Ежи.
– Они по-латыни говорили, – догадался Дариуш. – «Интрепид». Для хвата нашего Леха все иноземные языки – шведский.
– Невежественный рольник, – пробормотал Адам.
– Тише! – велел Кшиштоф. – Лех, мезон тот где стоит?
– На Рю Ша Бланк.
– Какой он с виду?
– Самый большой там. Черепичная крыша.
– Прекрасно, –
