style="font-size:15px;"> Тогда Вася не поняла его. Только удивилась, что уж очень как-то горяч он да неровен.
В спальню пришли. Ложиться пора. Вася постель подправлять стала, одеяло откинула. Что это? В висках застучало… Ноги задрожали. Женский кровавый бинт… На простыне кровавое пятно.
– Володя!.. Что же это?
Не голосом, стоном вырвалось. Метнулся Владимир к постели. С сердцем швырнул бинт на пол.
– Негодяйка хозяйка! Опять, верно, без меня тут разлеглась… Постель испачкала… Рванул простыни на пол.
– Владимир!..
Стоит Вася, глаза широко открыты, и в них Васина душа.
Взглянул в них Владимир и затих.
– Володя!.. Зачем это? За что? Повалился Володя на кровать. Руки ломает…
– Все погибло! Все погибло! Но, клянусь тебе, Вася, я люблю только тебя, одну тебя!..
– Зачем же ты это сделал? Зачем любовь нашу не пожалел?…
Вася!.. Я молод… Месяцами один… Они, подлые, увиваются… Я их ненавижу! Всех, всех! Бабы! Липнут…
Тянет руки к ней, а у самого слезы по щекам текут, крупные такие, на руки ей падают, горячие…
– Вася! Пойми меня, пойми! Иначе я погибну! Пожалей… Жизнь трудная!..
Нагнулась Вася и, как тогда в Совете, поцеловала его голову. И опять нежность и жалость к нему, такому большому, а будто по-детски беспомощному, затопила сердце Василисы.
Если она не поймет, не пожалеет, кто же тогда? И так люди с камнями стоят, чтобы его закидать… Неужели же из-за своей обиды она его бросит? А еще хотела всегда грудью своей от ударов спасать его, что судьба наносит… Дешева же ее любовь, если от первой обиды от него отступится…
Стоит Вася над Владимиром. Гладит его голову. Молчит. Ищет выхода. Стук в дверь. С крыльца. Барабанят настойчиво, властно. Что такое?
Оба переглянулись. И оба сразу поняли. Спешно обнялись, поцеловались крепко-крепко. В сени пошли. Так и есть.
Следствие по делу закончено. Постановлено: арестовать Владимира. Кажется Васе, что пол ходуном ходит…
А Владимир спокоен. Вещи собрал. Все Васе объяснил, где какие бумаги, кого в свидетели вызвать, от кого показания получить… Увезли Владимира.
Года прошли, а этой ночи Вася не забудет вовек… Страшнее ее ничего в жизни не было!.. И быть не может.
Два горя разрывают сердце Василисы: женское горе, многовековое, неизбывное, и горе друга-товарища за обиду, нанесенную любимому, за людскую злобу, за несправедливость.
Мечется Вася по спальне, будто полоумная. Нет ей покою!..
Вот тут перед ней, в этой самой комнате, на этой постели, Владимир ласкал, целовал, голубил другую женщину… Ту, красивую, с пухлыми губами, с пышной грудью. Может, любит ее? Может, из жалости к ней, к Василисе, правду не сказал?…
Правду хочет Василиса! Только правду!.. Зачем отняли, вырвали у ней Владимира сегодня! Зачем сегодня?… Был бы тут он, она дозналась бы, допросила… Был бы тут он спас бы ее от собственных жутких мыслей, пожалел бы…
Рвется
