веревка. На плече у Мишани висело помповое ружье.
Тайна предмета тут же разъяснилась: бритый установил его в углу, что-то повернул, нажал – и вспыхнул свет. Обыкновенная настольная лампа с длиннющим проводом, но вкрутили туда, пожалуй что, пятисотсвечовку, так что направленный в потолок сноп ослепительного света залил камеру, кроме уголка за самой лампой. На нарах зашевелились, забормотали люди, кто-то дико, истерически вскрикнул спросонья.
– Подъем, животные! – весело и властно покрикивал Мишаня. – Кончай дрыхнуть, культурная программа на подходе! Превратим Сибирь в край высокой культуры – не для вас, что ли, сказано? Коммунистов нету, а лозунг остался! Лозунги – чтоб вы знали – штука долговечная…
Его напарник жизнерадостно заржал. Бессмысленно было притворяться и далее, Мазур сел, прислонясь спиной к стене, переглянулся с Ольгой. Судя по тоскливо-безнадежным лицам собратьев по заключению, ночные культурные программы им не в новинку и ничего приятного не содержат…
Мишаня поставил свой табурет в углу – теперь он был во мраке, а все остальные для него, как на ладони. Как ни вглядывался Мазур, рассмотреть верзилу не мог, но раздавшиеся в темноте звуки узнал моментально – это щелкали заполнявшие магазин патроны с пластмассовыми гильзами. Напарник, наоборот, устроился посреди камеры, восседал на табурете, ухмыляясь и ерзая. В дверях торчал караульный, зажимая карабин под мышкой.
Повисло напряженное молчание.
– Итак, господа и твари, – театрально возгласил Мишаня из темноты. – От имени и по поручению, так сказать, разрешите объявить вечер культурного отдыха открытым. Почетный президиум в составе Политбюро ЦК КПСС решено не избирать по причине отсутствия такового в окружающей действительности. Первым номером нашей программы… – он неимоверно долго тянул театральную паузу. – Восходящая звезда таежного стриптиза, мадемуазель Виктория Егоршина. Виктоша, прошу!
Черноволосая молодая женщина слезла с нар, повернулась к ним лицом, отступив на пару шагов, раскланялась, разведя руки и производя ими волнообразные движения, словно неумелая актриса, изображающая птичий полет.
– Аплодисментов не слышу! – донеслось из темноты. – Удручает меня некультурность ваша…
Трое мужчин на нарах ожесточенно захлопали в ладоши.
– Новенькие, а вы чего же такие некультурные? В карцер захотели?
Презирая себя, Мазур несколько раз хлопнул в ладоши. Рядом столь же вяло аплодировала Ольга.
– Скучает зал, скучает… – печально констатировал Мишаня. – Трудно разогревается публика, а посему – поехали, Виктоша, в медленном ритме! Зрители затаили дыхание, добросовестно затаили…
Виктория с совершенно безучастным, словно у деревянной куклы, лицом принялась стаскивать сине-белые адидасовские штаны. Неумело пытаясь подражать стриптизеркам из импортных
