Осип, ничего с Ванькой Кольцо не случится. Уйдет на Дон и почитай, как звали: – “С Дону выдачи нет”.
Но затем он словно чертыхнулся и добавил: – Если сам под царевы очи не явится, о пощаде молить. Всю жизнь не набегаешься. Стрелец согласно кивнул.
– Пошли Осип на пост, вечером в кабак заглянем. Знал Ваньку Кольцова-то?
– Знавал. Почитай с Ливонской войны, добрый был казак.
Их красные кафтаны с бердышами на перевязи, постепенно исчезли среди почерневших от времени московских изб и каменных боярских полатей.
“Знавал”, – эхом разнеслось по грязным деревянным мостовым и стихло словно ветер.
*****
Иван очнулся на полу темного сырого подвала. Сквозь маленькое оконце у самого потолка едва пробивались лучи света. Руки нестерпимо болели и кровоточили. Он попытался перевернуться на спину
Иван прислушался, где то вдалеке каменных коридоров зазвенели железные кандалы, скрипели стальные решетки запираемых дверей.
– Вот угораздило. В самое пекло попал, – ругнулся про себя Кольцо. Спасибо царь батюшка царь удружил. Жирная капля воды, собравшаяся на кирпичном своде, отцепилась от своего места, и со звоном плюхнулась ему на голову.
Что же теперь будет. Не сдержал царь своего слова. Обещал миловать. Ан вон оно, как вышло. Засов на его камере гулко заскрипел, и щель просунулась толстая бородатая морда.
Она посмотрела на лежавшего на полу узника и спросила: – Жив ли?
Иван прохрипел: – Живой я. Рано хоронишь.
– Так не я хороню, сам себя тюремные терема упек, – раздалось в ответ.
Дверь распахнулась, и тюремщик зашел в камеру. В его руках была деревянная миска, наполненная чем-то на подобии каши.
– На вот жри, он бросил миску на пол.
– Жри говорю, не то крысам достанется.
Иван перевернулся на спину.
Тюремщик хмыкнул: – Доживи до завтра.
– А что завтре, второе пришествие? – пробормотал Иван.
– Нет, пришествие одно, а завтра за твоей головой.
– Уже что ли? – прохрипел Иван.
– Да шучу я, – ухмыльнулся тюремщик.
– Говорить с тобой желают. Человек важный, от самого царя.
Тюремщик захлопнул дверь. В коридорах еще долго раздавались его гулкие шаги.
Утром Иван очнулся от удара ногой по спине.
– Вставай! – прохрипел в темноте, чей то голос. Говорить с тобой будут.
Батанов дьяк посольского приказа подошел к окровавленному телу: – Ну как он?
Тюремщик положил железные щипцы в огонь: – да пока ломается, но мы эту дурь у него быстро из головы выбьем.
Посетитель в дорогом кафтане, отороченном собольими шкурками посмотрев на стонущего от боли Ваньку Кольцо с укором добавил тюремщику: – Ну, ты это, не перестарайся, смотри. Государь сказал, живой нужен.
Тюремщик удивился: –
