в среде зеков очень ценится! Но самое интересное было потом, когда тебя вытащили из шатла! Жаль, что ты не видел этого!
– Да что произошло-то?
– Эти…. Суки из охраны…. Они же бросили тебя прямо под дюзы. А богомол тебя спас! Представляешь! Богомол спас человека!
– Какой такой богомол?
– Да пилот же! Жук! Эх, деревня! Ладно, отдыхай пока! Мне наши приказали следить за тобой очень хорошо!
– Ваши – это кто? – осторожно уточнил Сашка.
– Наши – это наши! – вмиг посуровел санитар. – Рано тебе пока знать о них! Всему свое время! Подожди немного! Вот окрепнешь, тогда и поговорим! А пока постарайся уснуть! Поверь, мы тебя не сможем держать в больничке сверх установленных правил! Так что старайся поправиться как можно скорее!
– Я постараюсь! – шепотом пообещал Сашка, аккуратно ставя пустой пластик рядом с собой и проваливаясь в сон….
…Его "выписали" ровно через десять местных суток. Как пояснил "санитар", десять суток – это предельный срок содержания заключенных в больнице Годо. После десяти суток лечения заключенного либо выдворяют в общий барак, либо…. "Медбрат" после этих слов поджал губы и выразительно посмотрел на потолок.
Впрочем, Заречнев не поводу ранней "выписки" не переживал вообще. Бульоны, которыми его четыре-пять раз в день "потчевал" "медбрат", так и не назвавший своего имени, видимо был не совсем обычным.
Точнее говоря – совсем необычным.
Ушлые зеки каким-то образом умудрялись "напихать" в небольшую по объему пластиковую тару столько калорий и витаминов, что Сашка буквально возрождался, день ото дня набирая утраченные в карцере силы.
– Кушай! Кушай! – частенько приговаривал "санитар". – Набирайся сил, они тебе скоро понадобятся!
Однако на законные Сашкины вопросы – когда, зачем и как именно, предпочитал отмалчиваться, всякий раз отвечая одно и то же:
– Не спеши события! Придет время, всё узнаешь сам!
И вот это время пришло.
О том, что у заключенного Заречнева закончился срок релаксации, ему объявил один из охранников, судя по вытянувшемуся лику "медбрата" – не самого низкого ранга.
– Куда вы его? – вопрос, адресованный охраннику, догнал Сашку и его конвоира уже в коридоре.
– В двенадцатый бокс, разумеется! К самым отъявленным!
Александр быстро глянул в лицо "санитара". Судя по довольному выражению простоватой физиономии лагерного эскулапа это было не самое плохое для Сашки место. Скорее – наоборот.
Двенадцатый бокс, на местном сленге – "банка", находился в самом дальнем краю Годо – лагеря для особо опасных преступников Великой Империи.
Всего "банок" для заключенных в Годо было четырнадцать. Каждый кубический бокс, обшитый прочными металлическими листами со всех сторон, населяли не менее тысячи человек. Таким образом, всего в Годо постоянно обитало и трудилось на благо Великой Империи не менее четырнадцати тысяч осужденных. С учетом того, что население Империи Тороса недавно превысило
