Елчаниновской милиции Судакова.
– Кто таков?
– Судаков Петр Федорович. В прошлом – красный командир. За удаль, проявленную в боях с белыми, приказом наркомвоенмора награжден именным оружием. Трижды ранен. С середины девятьнадцатого года – начальник Елчаниновской милиции. Нареканий и взысканий по службе не имел. Кандидат в члены партии. За искоренение бандитизма в губернии был представлен к ордену Красного Знамени, однако награждение еще не производилось.
– Вы уверены, что именно он стрелял в наших сотрудников? – на скулах Дзержинского заиграли желваки.
– Наверняка сказать нельзя, но стреляли из его нагана. К тому же, и он, и Згурская с дочерью исчезли в неизвестном направлении.
– Так, – председатель ОГПУ сжал губы и начал стучать костяшками пальцев по столу. – Так, – с нажимом повторил он после недолгой паузы. – Вероятно, сами того не желая, мы нащупали хвост очередной белогвардейской гадюки… Подтверждается ли, что это тот самый краском Судаков, а не самозванец?
– Да, он уроженец Елчаниново. Его в тех местах знают с детства.
– И ты говоришь, он был награжден лично Троцким?
– Так написано.
– Интересная ситуация получается, – Дзержинский еще хотел что-то сказать, но не успел – в приемной раздались по-армейски четкие шаги.
– Феликс Эдмундович, к вам господин… гражданин… товарищ Джунковский.
– Просите, пусть войдет.
Бывший шеф корпуса жандармов, бывший губернатор Москвы вошел быстро, отодвинув, будто едва заметив, секретаря.
– Добрый вечер, Владимир Федорович!
– Добрый вечер, Феликс Эдмундович, – руки бывшего товарища министра внутренних дел и председателя ОГПУ сомкнулись в рукопожатии. – Вижу, не забываете старика.
На губах царского генерала играла насмешливая улыбка.
– «И за учителей своих заздравный кубок поднимает», – процитировал Дзержинский. – А вы – мой учитель дважды. И до революции, и теперь.
– Да… – Джунковский криво ухмыльнулся, – ученик превзошел учителя. Итак, зачем я вам понадобился на этот раз?
– Прежде всего, должен сказать, что ваш план работает, как часы. На встречу с подполковником Шведовым из Парижа, как и ожидалось, прибыл некто – судя по выправке и возрасту, старший офицер, или генерал. Пражской агентуре он неизвестен. Но, как было установлено, зовут его Владимир Игнатьевич и на костюме он носит значок с золотой коронованной буквой «Д».
– Коронованная буква «Д»? – переспросил Джунковский, сверху вниз глядя на собеседника. – Ничего сложного – вензель шефа 16-го Мингрельского гренадерского полка. Стало быть, он из мингрельцев. Кавказская гренадерская бригада. Очень достойный, я вам доложу, полк. Владимир Игнатьевич, Владимир Игнатьевич… Ну да, конечно! Вот же момэнт[16] вислоухий, как я сразу не вспомнил?! Пред вами, почтеннейший Феликс Эдмундович, блистательный образчик русской военной породы – генерал Владимир
Момэнт – ироничное прозвище штабных офицеров в царской армии.
