с признанием геополитической значимости… суверенной Украины…. Без 52-миллионного славянского государства восстановленная империя оказалась бы более азиатской и удаленной от Европы. Украина способна быть частью Европы и без России, Москва же может сделать это только через Украину, что определяет значимость этой страны в формировании новой Европы» [1998]. Исходя из концепции геополитического мэтра, контроль над Украиной является ключом для установления американского господства над всей Евразией. Idefix в том, что «ни Украина, ни Россия порознь никогда не встанут на ноги» [Цит. по: ОНС, 1997. № 4, с. 41].
Realpolitik по Бжезинскому подтверждается М. Голдманом, заместителем директора Девис-центра российских и евразийских исследований Гарвардского университета, путем сопоставления американской поддержки реформации в России и Украине. Он пишет, что в России «исходили из того, что США бросятся предоставлять огромные займы, чтобы обеспечить переход к рыночной экономике. И хотя США предоставили определенную помощь, она никогда не была столь большой, как этого ожидали в мире. На деле гранты Украине были больше сумм, предоставлявшихся России» [Цит. по: НГ, 18.02.2005].
В США сознают, что такие – более демонстрационные и выборочные, чем реальные, – рычаги воздействия не дают необходимого системного эффекта, и пытаются достигнуть его в процессе натовизации Европы. Миссия НАТО полифункциональна. Это: поддержание «евроатлантической солидарности»; иллюзия гарантий тем, кто испытывает страх перед русским «медведем» и готов заключить любой, тем более коммерчески выгодный, союз, лишь бы «прочь от Москвы»; надежды на то, что страны, заведомо не соответствующие экономическим и политическим критериям членства в Евросоюзе, приобретут натовский геополитический сертификат для приема в «европейскую семью».
Между тем, отмечал В. Рыжов, «нет ни одной сколь-нибудь объективной причины стремиться в НАТО… Если мы боимся нападения на нас, то с чьей стороны? Когда схлестнулись Греция и Турция из-за Кипра, им обоим не помешало членство в НАТО… США заинтересованы во вступлении Украины в НАТО», но «о наших интересах речь не идет… не их это проблема» [2007, с. 118].
Однако такие расчеты и иллюзии разделяет лишь прозападная часть украинской элиты. Не менее влиятельная юго-восточная Украина апеллирует к смыслу и тексту Декларации о государственном суверенитете Украины 1990 г. Она впервые провозгласила, что Украина намерена в будущем быть «постоянно нейтральным и безъядерным государством, не принимает участия в военных блоках». Такие принципиальные заявления были в Акте о провозглашении независимости Украины в «нейтральном внеблоковом статусе».
В то же время украинская внешнеполитическая деятельность все явственнее наталкивалась на формально объявленный нейтральный статус Украины, противоречащий интеграции в евроатлантические структуры. Менялась обстановка, и то, что политически было целесообразно в 1990–1991 гг., становилось тормозом в политике уже в 1993-м и последующие годы. «Внеблоковый нейтральный статус
