– «Прочь от Москвы!». В этом русле и «оранжевая революция». Но политолог обратил внимание на значение оппозиции «двух Украин» для России. «Теперь важно следить за дальнейшим развитием этого процесса в масштабах всей Украины. Перенесение этого процесса на Юго-Восток будет иметь другое измерение. Его ощущение себя колонией Запада и Центра Украины стало осознанным … Один из наиболее вероятных сценариев – это национально-освободительное движение будет формироваться под лозунгом, что и есть настоящая, подлинная… Россия».
Не обойден вниманием и белорусский вектор «оранжевой» радиации. Немецкие эксперты Х. Риель, Р. В. Шульце и Х. Тиммерман полагали, что «смена руководства на Украине привлекает внимание к возможности развития в том же направлении и в Белоруссии, хотя президент Лукашенко считает, что «Беларусь нельзя равнять с Югославией, Грузией или Украиной». Тем не менее, в связи с событиями на Украине белорусский президент поставил задачу «укрепления стабильности и повышения управляемости системы власти в республике» [Цит. по: Полития, зима 2004–2005, с. 187].
Основания для озабоченности действительно были и есть. Хотя в целом социально-политическая ситуация в Беларуси стабильна, и слишком «узок круг революционеров» от оппозиции, западные спонсоры не оставляют ее в одиночестве и для «раскачки лодки» охотно прибегают к услугам украинских национал-радикалов. Так в названном выше манифесте Р. Коваля предъявляются территориальные претензии к Беларуси, поощряется (особенно в Полесье) тенденция к украинизации. Известна роль украинских инструкторов и боевиков в организации уличных беспорядков в белорусской столице.
В целом, отмечает политолог В. Гельман, интерпретации «оранжевой революции» сводятся к двум дискурсам. На Западе склонны говорить о ее революционно-демократическом характере, в России же почти официально считается, что они обусловлены вмешательством Запада [Гельман, 2005, с. 36, 46].
В таком раскладе рациональное объяснение современной Украины должно быть двуединым, с учетом как внутренних, так и внешних обстоятельств. Однако характеризовать «оранжевый» феномен как «мирную трансформацию», «скорее реформу, чем революцию», – значит выдавать желаемое за действительное. Это не была революция в том смысле, который изложен в начале раздела. Но это была и не трансформация как внутритиповая реконструкция общественного строя с целью его оптимизации. Ни одна из задач такого рода даже не ставилась.
Перед нами – по сути типичный, хотя по форме и «лица необщего выражения», политический переворот (Т. Черновил), досистемная модификация власти с целью ее перераспределения между властными элитами в симбиозном режиме. Он подобен песочным часам, и затянувшаяся патовая ситуация, или de facto двоевластие, серьезно ослабила Украину. Тем не менее, с учетом ее потенциала и объективного места в Европе и мире, украинский фактор играет все более неординарную роль в геоглобалистском контексте.
3.3.
