style="font-size:15px;"> – Не в этом Воплощении. Я уже выслушал Веление и намереваюсь его выполнить. Даже если в конце концов все пожалеют об этом…
– Что означают твои слова?
– Только то, что они означают.
– Но ты найдешь моего отца, Скользец?
– Я найду вам короля. Я начал цепь Измещений, а на другом конце этой цепи меня ждет твой отец, живой или мертвый.
Аталнурмайя поджимает губки. Многое отдал бы, чтобы проникнуть в ее мысли. Но сделать это я могу одним лишь способом – Измещением.
Впрочем, ничто мне не препятствует.
Возможно даже, что она что-то знает о судьбе своего отца. Возможно…
Но пока мне хочется видеть ее рядом с собой, нежели самому быть внутри нее. Ох, уж эти оковы тела, тени чужих чувств!..
Возле рощи на окраине Алтарного поля нас дожидаются кони. Вернее – звери, которых здесь называют конями и используют для верховой езды. Раньше «конями» называлось совсем другое… Здесь же переминается с ноги на ногу и нервно зевает полусотня копейщиков в походных латах. Среди них – Когбосхектар Без Прозвища. Огромный, волосатый, косматая грудь, косматые лапы, жесткая черная шерсть пробивается даже на расплющенном носу. Не проронив ни слова, смотрит на меня с подозрением. Копье в его руках кажется тростинкой.
Мы молча стоим и ждем, пока притащится старый хрен Свиафсартон Страхостарец. Как бы не загнулся по дороге… Пособить ему нет никакой возможности. Коня не пошлешь. Традиция первая: на Алтарное поле можно ступать лишь жертвенным животным. То есть пришлось бы того конька сразу и почикать… А на руках его допереть можем лишь мы двое, я да принцесса. Традиция вторая: на Алтарное поле можно ступать лишь посвященным. Принцесса посвящена от рождения. Агнирсатьюкхерга пришлось посвятить непосредственно перед ритуалом и на скорую руку. До сих пор саднят сакральные надрезы на плечах и спине. Но от этой неприятной повинности нас, по счастью, избавляет традиция третья: до магиеносных иерархов на Алтарном поле нельзя дотрагиваться никому, кроме им же равночинных.
Аталнурмайя берет меня за руку. Посвященным дотрагиваться друг до дружки не возбраняется.
– Скользец, а у демонов бывают дети?
– Все дети – порождения демонов, – отшучиваюсь я.
По ее виду не сказать, что Небесница оценила шутку. Скорее смахивает на то, что она внезапно втемяшила себе какую-то шальную мысль.
– Следуй за мной, – вдруг велит Аталнурмайя и направляет коня в рощу.
В спину мне летит чей-то короткий смешок…
Что она задумала?! Неужели?..
Ну так и есть. Едва только пахучие плети кустарника скрывают нас от взоров полусотни грубых псов войны, как Небесница спрыгивает с коня, швыряет на землю свой необъятный плащ и начинает деловито обнажаться.
Какие-то бесчисленные ремешки, шнурки, застежки…
– Давай, Скользец, – шепчет она знойно и невнятно. – Сделай мне демона…
– Что это, Небесница? Блажь или дурная шутка?
– Это
