type="note">[18], – ворчала она. Речь, конечно, шла о ее заклятой врагине Эфросинье Пиньо, которая, после того как Кэндзи Мори и Джина Херсон уехали отдыхать в Лондон, заставила Мелию каждый день готовить обед для Виктора и Жозефа.
Молодой человек без лишних слов сунул лимузенке под нос замотанный платком палец. Та фыркнула, размотала повязку и бесстрастно изучила царапину.
– Наложу вам мазь собственного изготовления: вазелин, мед и листья подорожника. Через три дня и следа не останется.
– Ай-яй! Щипет ваше зелье! Вы уверены, что оно поможет? Ай!
– Ну потерпите чуть-чуть. Qui chanta, son mal espanta!
– И что это значит?
– «Песенку спой – боль снимет как рукой!» Спойте что-нибудь, месье Пиньо.
– И что же мне спеть?
– Первое, что придет в голову. Вот увидите: запоете, и болеть перестанет.
Жозеф откашлялся и затянул:
Проснитесь, пикардийцы!
Вставайте, бургиньонцы!
Глядите – светит солнце.
Весна – пора войны!
Врагу задайте жару,
Покройте себя славой.
Бургундцы, пикардийцы,
Вас ждем с победой мы![19]
– Ишь ты… – восхитилась Мелия. – А почему вы выбрали такую воинственную балладу?
– Потому что тот, кто захочет еще раз сделать мне больно, получит в глаз! – выпалил Жозеф, уже убегая на первый этаж. – Ну, Виктор, что у нас за неурядица?
– Я заметил пропажу. Вот тут, на полке, видите, пустое место? Между «Большим кулинарным словарем» Александра Дюма и «Физиологией вкуса» Брийа-Саварена не хватает одной книги.
– Какой? – спросил Жозеф, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
– «Трактат о конфитюрах» тысяча семьсот пятьдесят пятого года. Первое издание, автор неизвестен. Тоненькая книжица, всего-то страниц пятнадцать, но стоит целого состояния. Вы ее никому не показывали?
– Нет-нет. У нас же как? Люди бродят по всей лавке, часами тут ошиваются, садятся, читают, в итоге не покупают ничего и, довольные, убираются восвояси. Чья это была блестящая идея поставить в торговом зале стол и стулья, а? Да еще телефон без умолку трезвонит, я уже упарился туда-сюда носиться, мечусь как про́клятый, невозможно же за всеми уследить…
Жозеф замолчал и отвел взгляд. У него не хватило духу признаться, что на прошлой неделе он одолжил «Трактат» родной матушке. Эфросинья неожиданно увлеклась конфитюрами, и сын не смог отказать ей в просьбе. «Заберу книжку, тихонько верну на место, а Виктору скажу, что просто переставил ее случайно и забыл куда», – решил он.
– Не переживайте, Жозеф. Если «Трактат» украли, вор поспешит от него избавиться. Подежурите тут без меня до полудня? Я предупрежу нашего коллегу с улицы Понтуаз.
– Специалиста по кулинарным книгам? Нет необходимости. Найду я вам этот «Трактат» – наверняка же кто-нибудь взял его полистать, а потом засунул не на ту полку. Или его стащил какой-нибудь коллекционер. Тогда пиши пропало, можете хоть всех специалистов обежать – и следов не найдете…
– Жозеф,
Песня XV века. –
