style="font-size:15px;"> – Нет, господин Нелидов, вы не рыцарь, – сказала она с нервным смешком. – Вы грубиян.
– Да, мадемуазель, – с той же любезной улыбкой парировал Владимир. – Вы точно подметили: я грубиян. И именно поэтому я неподходящая компания для благопристойной юной девицы. Сделайте надлежащие выводы и… – он окинул ее предостерегающим взглядом, – оставьте меня, наконец, в покое! Если, конечно, – прибавил он с презрительной улыбкой, – вы не из тех женщин, которым нравится бесцеремонное мужское обращение.
Полина была так поражена последней фразой Владимира, что не смогла ничего ответить и только судорожно вздохнула. Затем взмахнула юбками и, подхватив Элеонору под руку, умчалась в другой конец залы.
– А ловко ты ее отбрил, – восхищенно заметил Зорич. – Ничего, ей будет наука не связываться с умудренными жизнью людьми.
– Надеюсь, она отвяжется, – устало вздохнул Владимир. И, гневно сверкнув глазами, прибавил: – А эту стерву графиню Лисовскую убить мало. Ну, хочешь ты мне мстить, так мсти сама, что же ты девчонку подсылаешь?
– Слушай, а тебе не кажется, что нашу милую Полину слишком часто кто-то подсылает? Сначала братец, теперь Элеонора. Что же она так легко поддается чужому влиянию? Это, знаешь ли, добром не кончится.
– Думаешь? – с беспокойством переспросил Владимир. – А впрочем, это ее забота, а не наша.
Увы, надежда Владимира, что Полина оставит его в покое, не оправдалась. Новое столкновение произошло гораздо скорее, чем он ожидал. И началось весьма неожиданно. Хозяйка дома, напоив гостей чаем, завела разговор о модной романтической поэзии. Гости увлеченно включились в беседу, однако на просьбу продекламировать из раннего Пушкина никто не отозвался. Мужчины опасались проявить излишнюю чувствительность, а дамы – ее недостаток.
Заметив, что хозяйка огорчена, Полина попросила Элеонору подыграть ей на рояле, чтобы создать нужное настроение, и прочла «Черную шаль». Она так хорошо читала, что Владимир невольно залюбовался. Он был удивлен, восхищен… и захлопал едва ли не раньше, чем Полина произнесла последнюю фразу: «Гляжу, как безумный, на черную шаль, и хладную душу терзает печаль».
– Моя дорогая, – сказала Элеонора, когда одобрительный шепот утих, – вы так превосходно читали, что затронули даже самых неромантичных мужчин. – Она коварно прищурилась и бросила на Владимира вызывающий взгляд. – Господа, посмотрите на мсье Нелидова! Какое у него одухотворенное лицо!
Все взоры обратились на Владимира, а Элеонора рассмеялась, довольная, что ей удалось так ловко досадить недругу. И в самом деле, Владимир чувствовал досаду на это непрошеное внимание к себе. Однако заставил себя улыбнуться и со сдержанной учтивостью произнес:
– Да, господа, я действительно тронут прекрасным чтением мадемуазель Вельской.
Он торопливо
