завершилось последнее погружение, завтра день отдыха, послезавтра домой. Надеюсь, меня там по-прежнему ждут… Катюнь, ты чего молчишь? – насторожился Виталик. – И почему к телефону так долго не подходила? Я только с третьего раза дозвонился. Пришлось Ленку набирать: они на Минск еще не выехали. А ты почему не с ними? Ведь выходной.
– Это у людей выходной, а у меня – газета, – не без труда справившись с вырвавшимися из заточения эмоциями, выдавила она в трубку. – Выпускающий редактор. А ты знаешь, что это такое: читай, смотри, думай. Много работы. Плюс статью журналу обещала, а никак не могу закончить. Скоро отовсюду выгонят.
– Ну и пусть! Вот сгребу тебя в охапку в следующий раз, оторву от компьютера и увезу на край земли!
– Сгреби и увези…
– Катюнь, ты что, плохо себя чувствуешь? – уточнили после паузы.
«Плохо, очень плохо!» – едва не сорвалось с губ.
– Нет, что ты… – проглотила она комок в горле. – Просто задремала у телевизора. Еще не проснулась как следует. Виталик, приезжай поскорее, а? Пожалуйста… Мне без тебя так плохо.
Глаза вопреки воле постепенно наполнялись слезами.
– Ты что, плачешь? – в голосе мужа зазвучали виноватые нотки. – Не плачь, Котенок, ну не плачь, пожалуйста. Я больше никуда без тебя не поеду, честное слово! Слышишь, не плачь! Если бы ты знала, как я соскучился!
– И я… соскучилась… очень, – прилагая неимоверные усилия, чтобы не разреветься, выдавила она.
– Не скучай! Хочешь, заинтригую? У меня есть сногсшибательная новость! Не успел рассказать перед отъездом.
– Расскажи сейчас.
– Нет, не хочу по телефону. Приеду – расскажу, свожу, покажу. Только, чур, не расспрашивай сейчас ничего! Это сюрприз!
– Хорошо, не буду… Я тебя встречу в аэропорту.
– А вот этого делать не надо! – вернулся к игривому тону Виталий. – Ты же знаешь, что чартером летим. Лучше я раньше примчусь и буду ждать тебя дома. Вот представь: ты возвращаешься из своей редакции, а я встречаю тебя у двери, кормлю собственноручно приготовленным ужином, на руках несу в кровать… Я люблю тебя!
– И я тебя… люблю…
– Как-то неуверенно звучит. Ну-ка повтори!
– Я тебя люблю.
– Еще раз!
– Я тебя люблю, я тебя очень люблю! – с надрывом вырвалось у Кати.
– Теперь верю! Ну все. Жди. Осталось всего ничего: две ночи и один день. Целую, Котенок. До встречи!
– Целую…
Вытирая слезы, Катя долго смотрела на погасший дисплей телефона, а в голове крутилась единственная мысль: какая же она все-таки дрянь!
Пора было включать телевизор…
Понедельник начался для Проскуриной с того, что она элементарно проспала и вместо семи, как планировала, вскочила с кровати в восемь. Она даже не помнила, слышала сквозь сон звонок будильника или нет. А еще пока
