того не было. Но мальчика нигде не оказалось. «Неужели сбежал в первый же день?» – с легким удивлением подумал он.
Потом Дима обратил внимание на то, что девочки и мальчики в его новом классе общались между собой абсолютно ровно. Никакого напряжения между ними заметно не было. «И очень хорошо!» – решил Дима, не вдаваясь в размышления о причинах. Всякие разборки с девчонками и их бесконечное вредничанье надоели ему еще в его предыдущем классе.
После знакомства к Диме никто не подходил, ни о чем не спрашивал и ни с чем не обращался. Вероятно, одноклассники оставили все это на его усмотрение. Такой обычай.
К пятому уроку Дима уже полагал, что его первый день в школе прошел как нельзя лучше. Единственным неудобством оставалась голубая лилия, которую он так и таскал с собой из кабинета в кабинет.
Неожиданно спокойное течение событий нарушила все та же новенькая девочка, которая с кем-то перепутала Диму на линейке.
С ней, как и следовало ожидать, обошлись так же, как и с Димой. На первой же перемене познакомились (оказалось, что девочку зовут Тая Коровина), назвали свои имена и оставили в покое. Все уроки девочка отчего-то нервничала, краснела, вертелась за партой. На переменах, вместо того чтобы, как Дима, почитать книжку (а что еще делать там, где пока никого не знаешь?), бродила по коридору из конца в конец и заглядывала в лица. И наконец на последней перемене, когда все уже собрались перед кабинетом русского и литературы, неожиданно почти завизжала:
– Ну, вы! Кто-нибудь назовет меня наконец «толстой коровой» или нет?!!
Одноклассники обернулись на ее визг и вдруг… не изменив выражения лиц, как будто построились. Дима решил, что ему померещилось. Но толстой Тае вроде бы померещилось то же самое. Девочка округлила глаза от ужаса, и Дима понял, что сейчас она заорет уже по-настоящему.
Не слишком осознавая свои действия, он шагнул вперед и громко сказал:
– Толстая корова! Настоящая толстая корова!
Тая подняла ладони к губам и шумно выдохнула сквозь сжатые пальцы. Дима, зажмурившись, помотал головой, сделал еще один шаг и протянул девочке лилию.
– Возьми!
Он был уверен, что она откажется и обязательно как-нибудь обзовет его в ответ. Но Тая молча взяла цветок. К классу подошла учительница литературы и заскрежетала ключом в двери.
– Спасибо, – сказал Диме Кирилл Савенко, проходя в класс вслед за ним.
Глава 3
ТИМОФЕЙ
Желая еще потянуть время, Тимка поправил на шее сине-белый «зенитовский» шарф, поддернул сползающие с бедер «рэперские» штаны и осторожно потрогал напухший под правым глазом фингал. Больше делать было нечего. Тимка чуть слышно выругался сквозь редко растущие зубы и свернул в подворотню.
Вчера мать весь вечер умоляла его. Глаза у нее закатывались и мутнели, как у полудохлого голубя. Он вилял, огрызался, а потом не выдержал и поддался, пообещал. Хотя не нужна ему эта школа сто лет. И все другие – тоже.
