немного подумала.
– Я три года не разговаривала с отцом.
– Это мне уже известно. И не так уж все плохо. Я же сказала, что тоже стараюсь не разговаривать с отцом. А ма представления не имеет, где я пропадаю целыми днями.
Ронни отвела глаза.
Над музыкальным ящиком висел плакат с Биллом Хейли с его «Кометами».
– Я воровала в магазинах, – едва слышно призналась она. – Часто. Ничего дорогого. Просто ради адреналина.
– Воровала?
– Но больше ни за что! Меня поймали дважды, во второй раз – по ошибке. Дошло до суда. Но приговор отложили на год. Если я больше не попаду в неприятности, обвинение будет снято.
Блейз опустила поднесенный ко рту бургер.
– И это все? Ничего хуже ты не наделала?
– Я никогда не убивала чьи-то цветы, если ты об этом. Ничего чужого не рушила и не рвала.
– Никогда не совала голову брата в унитаз? Не била машину? Не брила чужих котов?
– Нет, – улыбнулась Ронни.
– Ты, вероятно, самый занудный тинейджер в мире.
Ронни снова хихикнула, прежде чем глотнуть колы.
– Можно тебя спросить?
– Валяй!
– Почему ты не пошла домой вчера ночью?
Блейз взяла со стола щепотку соли и посолила картофель.
– Не хотела.
– А твоя ма? Она разозлилась?
– Возможно, – пожала плечами Блейз.
Дверь закусочной распахнулась, и Ронни, обернувшись, увидела, что к их кабинке шагают Маркус, Тедди и Ланс. На Маркусе была майка, украшенная изображениями черепа и цепочкой, зацепленной за петлю для ремня на джинсах.
Блейз подвинулась, но, как ни странно, с ней сел Тедди, а Маркус втиснулся рядом с Ронни. Ланс взял стул в соседней кабинке и сел задом наперед. Маркус потянулся к тарелке Блейз. Тедди и Ланс мигом расхватали жареную картошку.
– Эй, это для Блейз, – крикнула Ронни, пытаясь спасти остатки. – Купите себе и ешьте!
Маркус оглядел девушек.
– И?..
– Все в порядке, – заверила Блейз, подвигая к нему тарелку. – Я все равно столько не съем.
Маркус потянулся к кетчупу с таким видом, словно был кругом прав.
– О чем вы тут говорили? Судя по тому, что я видел в окно, разговор был напряженным.
– Ни о чем, – буркнула Блейз.
– Я сам догадаюсь. Она рассказывала тебе, Ронни, о сексуальном дружке ее матушки и их поздних постельных упражнениях, верно?
– Не хами, – прошипела Блейз.
Маркус в упор уставился на Ронни.
– Она рассказывала тебе о той ночи, когда один из приятелей ее мамаши прокрался в ее комнату? Знаешь, что сказала наша Блейз? «У тебя пятнадцать минут, чтобы убраться отсюда!»
– Заткнись, понял! Это не смешно. И мы говорили не о нем.
– Да
