style="font-size:15px;"> Длинный коридор – пристанище шедевров стирийских мастеров – украсился еще и пятью трупами – последним штрихом в убранстве всякого дворца, который, правда, разборчивому диктатору требуется регулярно обновлять во избежание запаха. Особенно в теплую погоду. На полу лежали окровавленные тела одного талинского офицера и двух переодетых гвардейцев герцога, в позах, коим явно недоставало достоинства. Правда, еще один гвардеец, генеральский, умудрился скончаться в относительно уютном местечке – возле одинокого столика, на котором стояла узорчатая ваза.
Последний умер по дороге к дальней двери, оставив за собой на сверкающем полу маслянистый красный след. Коска проткнул ему живот, а ползти, придерживая одновременно кишки, довольно трудно.
Живыми здесь оставались еще сам Коска и два юных штабных офицерика с блестящими мечами и блестящими глазами, полными праведного гнева. Наверняка очень милые люди при других, более благоприятных обстоятельствах. Наверняка у них были любящие матери, которых нежно любили сами. И, безусловно, эти двое не заслужили смерти здесь, в этом изукрашенном святилище жадности, по той лишь причине, что предпочли служить одной своекорыстной стороне, а не другой. Но какой выбор был у Коски, кроме как постараться их убить?.. За свою жизнь борются и ничтожный слизняк, и сорная трава. Так почему должен поступить иначе самый печально знаменитый наемник Стирии?
Офицерики разделились. Один двинулся к стене, где были окна, другой – к противоположной, с картинами, загоняя Коску в конец коридора, суля конец самой его жизни. Талинский мундир прилип к потному телу, в груди жгло. Все-таки сражения не на жизнь, а на смерть – игры для молодых.
– Ну, ну, парни, – проворчал он, взвешивая меч в руке. – По одному со мной схватиться слабо? Чести у вас нет?
– Чести нет? – осклабился один. – У нас?
– Это ты переоделся, чтобы напасть на нашего генерала трусливо, исподтишка! – прошипел второй, порозовев от возмущения.
– Да, верно. – Коска опустил меч. – И теперь меня терзает стыд. Я сдаюсь.
Офицерик слева сказанного, казалось, не понял. Правый же озадачился. И тоже опустил меч. В него-то Коска нож и метнул.
Просвистев в воздухе, тот воткнулся юнцу в бок. Коска тут же ринулся в атаку, целя в грудь. Но то ли целился плохо, то ли парнишка согнулся, только клинок угодил в шею и, блистательно оправдав приложенные к заточке усилия, снес голову. Та, брызжа кровью, отлетела к стене, глухо стукнулась о какую-то картину и отскочила. Тело накренилось вперед, из рассеченной шеи ударила длинными струями кровь и мгновенно залила весь пол.
Коска вскрикнул – удивленно и торжествующе разом. И тут второй офицерик бросился на него, хлеща мечом, как хлещут палкой, выбивая ковер. От одного свирепого удара Коска увернулся, другой парировал, поднырнул под третий… споткнулся о безголовое тело и растянулся рядом на скользком от крови полу.
Мальчишка с победным криком ринулся к нему, дабы завершить дело. Шаря рукою по полу в поисках опоры, Коска на что-то
