в том числе к физическим недомоганиям. Для меня явилось шоком понять, насколько я глубоко связывал своё материальное тело с представлением о «я».
Но из описанного случая предстояло извлечь даже ещё более важный урок, который повлиял на моё отношение к любой затруднительной или неприятной ситуации. Если бы я с самого начала не ощущал дискомфорта, или если бы я смирился с этими ощущениями, или пытался бы разрешить их обычным способом – например, постарался помнить о том, чтобы надевать сандалии всякий раз, когда выхожу из комнаты, – я не увидел бы этого тонкого уровня ограничивающих обстоятельств.
С тех пор я стал больше ценить такие моменты, в которые я испытывал боль или дискомфорт. Каждый из них – это семя более глубокого понимания, благоприятная возможность немного лучше узнать свой ум и наблюдать, каковы мои представления о самом себе и об окружающем мире. Представления, о наличии которых я прежде даже не подозревал.
Я вовсе не пытаюсь убедить вас в том, что каждый раз, когда я сталкиваюсь с какой-то проблемой или чувствую раздражение либо дискомфорт, я надеваю особую кепку буддийского детектива и начинаю проводить расследование в своём уме, спрашивая: «Гм, какая тут перспектива? Чего я не вижу? О, вот она! Теперь дайте-ка я заменю её новой». Это всего лишь коварная попытка избавиться от неприятной ситуации, заканчивающаяся привычкой видеть в испытаниях врагов, которых нужно победить, или своенравных «начальников», которых нужно ублажить.
Настоящий процесс заключается в том, чтобы просто оставаться с этой ситуацией и смотреть ей прямо в лицо. Такой подход к переживанию оставляет кое-какое пространство для его раскрытия, позволяя нам видеть его в более широком плане. Если имеется ум, который может наблюдать переживание, логически следует, что ум шире, чем само переживание. В ту долю секунды, когда происходит узнавание, появляется возможность уловить проблеск беспредельной грандиозности ума: увидеть его, по описанию моего отца и других учителей, как бескрайний океан, в котором каждый момент переживания есть всего лишь одна волна из бесконечной череды волн – то вздымающихся, то опадающих, но никогда не отделяющихся от безграничного пространства.
Этот проблеск также даёт основу для понимания Второй благородной истины, которую часто переводят как «происхождение», «причина» или «источник» страдания. Обычно мы склонны приписывать причину страдания обстоятельствам или условиям. Однако, согласно Второй благородной истине, причина страдания заключается не в событиях или обстоятельствах, а в том, как мы воспринимаем и истолковываем своё переживание, когда оно проявляется.
Поразительный пример того, как перспектива влияет на переживание, даёт практика последователей одной из восточных религий, которые помещают кончики пальцев в огонь, чтобы облегчить страдание существ, терпящих муки более глубокие и беспросветные, чем многие из нас могут себе представить. Радость, которую, по их рассказам, они переживают, делая подношение собственного тела, затмевает любую сопряжённую с этим боль.
Если взять несколько
