хватку, и Зоя, тотчас вырвавшись из его рук, кинулась наутек.
Противники несколько мгновений молча стояли друг против друга, словно мысленно мерялись силами, потом Нероне выхватил из-за пояса стилет, но и Донато, редко ходивший в вечернюю пору без оружия, сделал то же самое.
– Тебя уже выпустили из тюрьмы или ты сбежал? – презрительно спросил римлянин. – В Кафу ты приехал, конечно, мстить за своих преступных родичей?
– Конечно, – сквозь зубы процедил Нероне и вдруг рассмеялся. – Но, кажется, я уже отомстил!
– Ты о чем? – невольно насторожился Донато.
– Я, наверное, мог бы прирезать тебя и твою женушку из-за угла, но, как видишь, не стал этого делать. Ты теперь слишком богат, чтобы мне убивать тебя просто так, не получив вознаграждения.
– Надеешься меня ограбить? – усмехнулся Донато. – Руки у тебя коротки, висельник. И, как видишь, сама судьба мне помогла вовремя обнаружить, что ты в Кафе.
– Нет, ограбить тебя я не рассчитывал, ты стал слишком важным человеком в Кафе. К тому же мне известен твой злой нрав. А вот твоя женушка не очень строга и прониклась ко мне такой симпатией, что готова вознаградить меня за мои страдания…
– Что?! Что ты сделал с Мариной?.. – вскричал Донато и одной рукой вывернул запястье Нероне, заставив его выронить стилет, а другой схватил противника за горло.
– Да ничего я с ней не сделал! – Нероне ловким движением высвободился из рук Донато. – Все между нами было добровольно! Ты слишком часто уезжаешь из поместья, бросаешь свою женушку одну, она скучает, а я мужчина сильный и бывалый, вот и сумел доставить ей удовольствие!
– Что ты врешь, скотина?! – Донато схватился за кинжал. – Еще одно плохое слово о Марине – и я тебя прирежу!
– Ага, я вижу, что попал в самое больное место! – злорадно рассмеялся Нероне и вытащил из-за пазухи цепочку с жемчужиной. – Узнаешь? Это она мне подарила в ночь любви! И обещала еще подарки!
– Ты украл это украшение и теперь похваляешься?
– Как бы я мог украсть то, что она всегда носила на своем теле?
– Кто-то из слуг предал Марину!
– Вовсе нет! Клянусь, я получил это из ее собственных ручек!
– Все ложь от начала до конца! Думаешь, я забыл, что ты содомит, любишь распутных юнцов, а не женщин?
– О, время порой сильно меняет людей. Когда я был узником, меня полюбила дочь начальника тюрьмы и так нежно обо мне заботилась, что я тоже проникся к ней чувствами. С тех пор меня интересуют не только красивые юноши, но и красивые женщины. Такие, как твоя Марина. – Нероне отступил на шаг и, глядя прищуренными глазами в искаженное гневом лицо Донато, быстро проговорил: – У нее прекрасное тело, нежная белая кожа, а особенно мне запомнились родинки под левой грудью и возле пупка. И даже шрам, который остался у нее на плече после удара Чечилии, меня возбуждает…
В следующую секунду Донато, зарычав от ярости, бросился на генуэзца и, вцепившись ему в горло, повалил на землю.
– Хороша моя месть?.. –
