ревела безутешно, и Красавица прижала ее к себе, чтобы как-то укрыть от нахальных рук и успокоить. У этой принцессы была восхитительная высокая грудь с очень крупными розовыми сосками; рыжие пряди волос, точно ручейки, сбегали по ее заплаканному личику.
Глашатай тем временем что-то произнес, и толпа вновь взревела и заулюлюкала.
– Не бойся, – шепнула рыжей Красавица. – Все будет почти что как в замке. Нас будут так же наказывать и заставлять повиноваться.
– Нет, как в замке тут не будет, – тихо возразила принцесса, стараясь не выдать себя движениями губ. – Всегда считала себя ужасной бунтаркой, упрямой и решительной…
Труба третий раз высоко взревела, издав пронзительную трель, тут же на площади повисла тишина, и громкий голос торжественно возвестил:
– Весенний аукцион объявляется открытым!
Вокруг поднялись шум, болтовня, все заглушающее многоголосье, в котором Красавица уже не слышала собственного дыхания. И то, как от частых вздохов и испуганного биения сердца вибрировала ее же собственная грудь, потрясло девушку. Быстро оглядевшись, она увидела, как десятки глаз ее внимательно осматривают, изучая и оценивая ее обнаженные прелести, и десятки ухмыляющихся ртов ее обсуждают.
Между тем стражники третировали опальных принцев. Тех, у кого гениталии уже приняли состояние готовности, надзиратели легонько постегивали кожаными ремешками по пенису и похлопывали ладонями по качающейся мошонке, тех же, у кого все еще было в упадке, нещадно охаживали хлыстом по заду. Тристан стоял спиной к Красавице – она видела его стройные мускулистые ноги и крепкие ягодицы, дрогнувшие, когда стражник, раздразнивая его, грубо постукал хлыстом между ног. Теперь она ужасно жалела об их недавней запретной близости: если он не сможет немедленно принять готовность, виновата в том будет именно она.
И вновь по площади разнесся могучий голос глашатая:
– Всем жителям городка знакомы правила проведения аукциона! Этих ослушавшихся рабов Ее королевское величество милостиво приговорило к наказанию тяжким трудом, и ныне они будут распроданы за наибольшую предложенную цену на срок не менее трех месяцев и станут служить новым своим господам так, как те сочтут для себя нужным. Эти непослушные негодники станут у них безгласными слугами, и всякий раз, когда новый господин или госпожа того захочет, их будут доставлять к Позорищной площади, где они будут потешать толпу к собственному же исправлению.
Стражник отошел от Тристана, игриво стегнув того напоследок и что-то сказав принцу на ухо.
– На вас возлагается обязанность заставлять этих рабов работать, – продолжал вещать с платформы глашатай, – наказывать их, не терпеть ни малейшего неповиновения и не позволять им ни малейших речей. Любой хозяин или хозяйка может в любой момент продать своего невольника другому жителю городка за любую угодную ему сумму.
Рыженькая
