не говорил вам об этом… Но я ничего не должен скрывать от своего будущего хозяина… Пусть уж лучше узнает обо всем теперь, а не потом.
– В чем дело, что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать…
– Что именно?
– Что я бывший преступник… что я был на каторге… – проговорил Поножовщик глухим голосом.
– Да? – молвил Мэрф.
– Но я никогда никому не делал зла! – воскликнул Поножовщик. – И я скорее подохну с голоду, чем стану воровать, – прибавил он, опустив голову, – я убил… в приступе гнева… И это еще не все, – заметил он после паузы, – хозяева нипочем не наймут бывшего каторжника; они правы: не за такие заслуги дают свидетельство о добродетели. Это и помешало мне найти приличную работу, меня нанимали только в каком-нибудь порту для выгрузки плотового леса, ведь я говорил, когда нанимался на работу: «Дело обстоит так-то и так-то… Нужен я вам? Не нужен?» Пусть лучше сразу откажут, а не после, когда сами узнают… Я сказал все это для того, чтобы упредить вас: я выложу всю правду хозяину. Вы знаете его: если он не возьмет меня после этого, избавьте меня от знакомства с ним, лучше я тут же уберусь восвояси.
– Идемте же, – сказал Мэрф.
Поножовщик последовал за Мэрфом; они поднялись по лестнице; одна из дверей отворилась, и они оказались лицом к лицу с Родольфом.
– Дорогой Мэрф… оставь нас одних, – молвил Родольф.
Глава II
Вознаграждение
– Да здравствует хартия! Я чертовски рад видеть вас, господин Родольф, иначе говоря, монсеньор! – воскликнул Поножовщик.
Встреча с Родольфом искренне обрадовала его, ибо услуги, которые щедрый человек оказывает людям, в той же мере привязывают его к ним, как и услуги, которые он от них принимает.
– Здравствуйте, друг, я тоже счастлив вас видеть.
– Ну и шутник господин Мэрф! Он сказал мне, что вы в отъезде. Вот что, монсеньор…
– Зовите меня господином Родольфом, мне это больше по душе.
– Так вот, господин Родольф, простите, что я не зашел вас проведать после той ночи с Грамотеем… Я понимаю теперь, что был невежлив; но вы не в обиде на меня, правда?
– Прощаю вам этот промах, – проговорил Родольф, улыбаясь.
И, помолчав, спросил:
– Скажите, Мэрф показал вам этот дом?
– Да, господин Родольф; прекрасное жилое помещение, прекрасная лавка; все богато, ухожено. Кстати, о богатстве… Кто теперь разбогател, так это я; господин Мэрф предложил мне заработок, и какой! Четыре франка в день!
– Я хочу предложить вам кое-что получше, мой милый.
– Лучше… Не в обиду будь вам сказано, это трудно сделать. Подумайте, четыре франка в день!
– Говорят вам, мое предложение лучше; ибо вам принадлежит этот дом, мясная лавка и тысяча экю наличными вот в этом бумажнике.
Поножовщик глупо улыбнулся, сплющил свою бобровую шапку между судорожно сжатыми
