в темный глубокий колодец.
– Наташк, если ты уедешь от нас, мне будет очень тебя не хватать, очень-очень, – печально сказала Лера.
Я знала, что они желают мне только добра. Но… лучше синица в руках, чем журавль…
– В небе… – сказала я вслух.
– Над всей Испанией безоблачное небо, – улыбнулся Крылов. – Было, есть и будет.
Моя жажда путешествий была неистребима. Сразу после универа, я закончила курсы экскурсоводов и в выходные иногда возила группы в Москву. Автобусный маршрут пролегал через Владимирскую область. Я выучила типовой текст по Древней Руси: Владимир, Суздаль, Ополье, Юрьев-Польский, владимирцы и новгородцы, икона Знамения Божией Матери, князь Андрей Боголюбский. Никакой религии, исключительно история края…
В конце марта я поехала в Москву. Оставив группу на местного групповода, сама отправилась искать по адресу здание ВГИКа, около ВДНХ. Оказалось, что наша гостиница совсем рядом… С опаской я вошла в парадный подъезд овеянного легендами здания с вывеской: «Всесоюзный государственный институт кинематографии». В субботу внутри кипела жизнь. Студенты отличались от обычных – раскрепощенные, модно одетые. В обрывках разговоров запросто упоминались известные киношные фамилии. Я оробела: это же сколько тут талантов, куда мне… Если бы приемная комиссия была на третьем этаже, от страха я бы до нее не дошла. Но комиссия оказалась на первом, в темном коридоре.
– Хочу к вам поступить, – сказала я, войдя в нужную комнату, в которой сидела единственная женщина.
– На какой факультет? – безразлично спросила она.
– Э… э…
Тут раздался резкий звонок, женщина кивнула на столик со стопками листков и стала разговаривать по телефону. Я взяла по листку из каждой стопки: это были правила приема на разные факультеты. По дороге домой я изучила вопрос: везде, кроме экономического, был предварительный творческий конкурс.
Эти бумажки я разложила перед Крыловым и невесело спросила:
– Ну и куда мне податься?
– Наташенька, давайте думать, – смутившись, ответил он.
Стали мы думать… Не в один раз, но решили: на экономический поступать – глупо, на операторский – тяжелую камеру надо таскать, не женское дело, на киноведческий – вообще непонятно что, сценарный я сразу забраковала – писать не умела, оставался режиссерский – какие туда требовались таланты, был вопрос… Что двигало нами тогда – не понимаю. Может, азарт, будто в игру играли. На творческий конкурс было необходимо представить работы: сценарий телепередачи, очерк и чего-нибудь еще, лучше опубликованное: всего двадцать страниц машинописного текста. У меня не было ни одной.
– Сценарий, считайте, у вас в кармане. Направляйте стопы ваши к Ивану Всеволодовичу, что-нибудь придумаете про художественное училище.
Придумали, и даже прилично получилось. Про то, как студенты видят свое будущее в советском искусстве. Отобрали несколько небанальных историй и сняли
